Александр Федоренко: Аналитик [СИ]

— Ну, вот — растеряно и расстроено прошептал Егор — без координирования, попались, как новички… Что же делать? Как быть? Что ж, видимо, пришла пора, использовать накопленное.

Он некоторое время, наблюдал за суматохой, затем запоминал расположение всего в лагере, особенно стоящего транспорта, и капитальных построек. Сразу после этого, отключил всю аппаратуру, закрыл чемоданчик, и занялся маскировкой рюкзаков, и своего снаряжения. Что-то наполовину прикопал, что-то прикрыл ветвями и листвой, что-то сунул между корнями. Потом извлек какие-то баночки и коробочки, пробормотав:

— Не зря брал, как чувствовал…

И Егор, проделал странные для его профессии, вещи — оголился до пояса, обмазался странной грязью из коробочки, сунул в кусты свои вещи и сумку, и вооруженный только ножом, скользнул в темноту…

Уйдя чуть в сторону, он провел странный, но быстрый обряд, срезал несколько толстых веток, и принялся строгать из них колышки. За это время, с ним стали происходить метаморфозы. Мышцы налились добавочной кровью, стали упругими, тело словно напружинилось, дыхание замедлилось, а в глазах появился странный, лунный блеск.

Слух и зрение, обострились и усилились, стали слышны, неслышимые раньше звуки, а расстояние до их источников, увеличилось. Вместе с этим, стали и видны, очертания далеких деревьев, и скрывающихся на них, ночных хищников. Обоняние стало не хуже медвежьего, поступь по-кошачьи мягкой и легкой, и такое вот существо, неуловимо быстро, принялось за поиски оставшегося снайпера.

Тот вскоре нашелся, и мягко говоря, серьезно перетрухал, когда перед ним появился, не похожий на себя Егор.

— Олег, спокойно — это я. Ты как не ранен?

— Да ну тебя, я чуть не обделался. Нет.

— А вот этого не надо — запах привлечет, кого не следует. Ты давай к вещам, заодно и прикроешь, если что, а я освобожу наших…

— Ты? Как?

— Жестко — Ответил Егор, и, растворяясь в ночной мгле, исчез, оставив снайпера в полном недоумении.

— Аналитиком ты мне больше нравился, чем таким странным коммандос…

— Это нечто другое, считай — боевой транс.

К людскому поселению, вскоре двинулся, уже не совсем Егор, и не совсем человек — взращиваемый с подросткового возврата, лесной дух, обрел силу и вместилище. Он не стал ждать, когда все уляжется, и стал искать тихое место, для проникновения. Сколько сможет пребывать в таком состоянии, Егор не знал, и потому спешил, почти звериным чутьем, отыскивая нужный путь. Немного сбивали количество и острота звуков и запахов, но он искал определенные, и потому, скоро освоился. Его плененных спутников, развели по разным местам, кого-то в хижины, кого-то в клетки, имевшейся здесь, то ли псарни, то ли зверинца. Бывшие солдаты полковника, свою службу знали, и охраняли лазутчиков надежно. Что впрочем, не мешало им развлекаться.

Задание накрылось, и теперь нужно было спасать команду. Егор стремительно пробрался на территорию лагеря, замер, у одного из деревьев, и стал раздумывать — кого полезней, будет освободить первым?

— Наверное, того, кто попадется первым, кто ближе всех.

Вначале, он решил, что солдаты охранявшие лагерь, придерживаются основных правил устава, но те оказались, не такими дисциплинированными, и находились под воздействием, чичи. Напиток этот, изготавливался предельно просто, и был перенят у инков. Готовился он так: — женщины пережевывали кукурузные зерна до состояния пасты, а после, сплевывали получившуюся массу в жбан. Потом паста разбавлялась теплой водой, разливалась по глиняным бутылкам, и помещалась в темное сырое место. В удаленных от цивилизации районах Боливии, Эквадора, Колумбии и Коста-Рике до сих пор, ее делают и употребляют. Правда добавляют тмин или анис.

На этом напитке, солдаты и сидели, а значит, были веселы, расслаблены, и развлекались, как могли. Сейчас они забавлялись с Мигелем, крупным и жилистым метисом. После того, как он отказался говорить, сержанта подвесили за руки и избили, после чего перевесили вниз головой, руки связали, и, положив под ним раскрытый мешок со змеями, рывком опустили туда. Тут Егор и подоспел.

Словно вихрь ворвался он внутрь, и не давая никому опомниться, нанес серию выпадов. Удар, другой, заостренные колышки, вонзились в шеи, и двое солдат осели, третьему он вскрыл горло ножом, а последнему, вырвал кадык. Все тихо, без криков, только бульканье крови, да хрипы. Н миг из его горла, вырвался глухой рык, но он смерил дыхание, и метнулся к Мигелю. Тот не трясся в конвульсиях, не извивался, висел как куль.