Дмитрий Зурков - Контрфевраль [litres]

Мой собеседник имеет полное основание быть со мной откровенным. Знакомы мы не сказать чтобы очень давно, где-то полгода назад тогдашний поручик, а ныне штаб-ротмистр Игорь Михайлович Горячев со своими коллегами проходил «стажировку» в батальоне. А потом ради карьеры променял Питер на глухой медвежий угол, но с повышением в чине. То есть по предложению подполковника Бессонова поехал в Красноярск работать «засланным казачком».

– …В общем, местные купцы, рискуя своими жизнями и кошельками, создали систему судоходства, освоили речные выходы к северным морям, а потом, пользуясь большими деньгами и протекцией сверху, этот норвежец оттёр всех в сторону.

– Дайте срок, Игорь Михайлович, разберемся с этим залётным викингом. А заодно и с остальными иносранцами … Простите, я не оговорился.

– Он давно уже российский подданный…

– Тем хуже для него – под общую гребёнку и на общих основаниях. Пусть малость лизнёт с шила патоки.

– Вашими бы устами, Денис Анатольевич… Только гребёнку очень частую придется использовать, народ здесь сами догадываетесь какой. Одна Закачинская слобода чего стоит, да и остальные не отстают. Редкий день без убийств и грабежей проходит. А полиции в наличии всего пятьдесят три городовых и семь чиновников. Иногда даже сомнения гложут, кто городу хозяин – губернатор или уголовники… Чайку не желаете? Китайский, кстати, контрабандный… А это что ещё за цирк-шапито?! – Штаб-ротмистр подходит к столику с самоваром и, забыв о том, что хотел сделать, заинтересованно смотрит в окно. – Вот, полюбуйтесь, кажется, – доказательство моих слов.

Подхожу к окошку и вижу подъехавшие сани, запряженные маленькой мохнатой лошадкой, и кубарем скатившегося с них городового в расхристанной шинели. И бежит точно к нам… Как-то сразу просыпается нехорошее предчувствие, сигнализирующее, что неспроста он так ломится, а конкретно по мою душу. Слышно, как хлопает дверь, раздаются какие-то крики… Выходим из кабинета, внезапный посетитель пытается одновременно отдышаться и изложить суть дела дежурному вахмистру. Увидев офицерские погоны, поворачивается к нам, с трудом выдавливая из себя почти членораздельные звуки:

– Вашбродия!.. Тама эта!.. Убивають!.. В кабаке у Тришки Корявого!..

– Говори толком! Кто кого убивает? И почему к нам, а не в участок? – Горячев пытается получить хоть какую-то инфу.

– Ваших… Тама в кабаке… двое ссыльных… И стражники ихния… Мерзляков и еще один…

– Как фамилии?! Знаешь?.. – Теперь уже я очень сильно начинаю интересоваться происходящим.

– Один… маленький такой… чернявый… на яврея похож… Свердов, кажись, фамилие… Другой… побольше… усатый… Как его… Джига… Джуха…

– Игорь Михайлович! Посыльного к моим – «тревога» и в адрес! – Хватаю с вешалки шинель в охапку, на ходу раздавая указания. – Я – туда!..

«Таксист» быстро, или мне так показалось, доезжает до нужного места. Выскакиваю из наброшенной на плечи шинельки, на крыльце сталкиваюсь с каким-то мужичонкой, от испуга приседающим и закрывающим голову руками. Отпихиваю его с прохода в сугроб и влетаю в «заведение»… Ф-фух, успел!.. Небольшой зальчик пуст, посторонних нет, только по дороге в дальний угол на полу лежит, как я понимаю, один из стражников с разбитой головой, рядом – ещё тело, из чернявой шевелюры на пол уже натекла красная лужица. Свердлов?.. Хрен с ним, мне он не интересен!.. А вот дальше носом в пол уткнулся кто-то, судя по одёжке, из аборигенов, а пятеро его товарищей, поигрывая своими железяками, обступили полукругом две зажатые в угол жертвы, как они думают… Ещё одного стражника, выставившего перед собой шашку, и невысокого усато-бородатого грузина, держащего в качестве оружия ножку от разломанного стола… Ну, вот я и встретился с товарищем Сталиным!..

Ладно, политесы потом. Похоже, у них – пат. Местные со своими ножиками и единственным кистенём, которым в помещении особо не помашешь, достать эту парочку не могут, а Сталин и шашконосец не прорвутся на выход… Если, конечно, не учитывать джокера…

Пять шагов… четыре… три… Кто-то из бандюков оборачивается, очевидно, ожидая увидеть подмогу. Но видит только удар слева в челюсть по всем правилам бокса, после чего быстренько устраивается отдохнуть на полу между атакующими и обороняющимися. Его сосед, озадаченный таким поведением лучшего друга, оглядывается и с хеканьем пытается ударить кистенем. Без раскрутки, чисто на автопилоте… Разворот против часовой, левая по касательной ловит медную гирьку на ремешке и продолжает её траекторию, правый локоть на противоходе попадает бедолаге в «солнышко». На этот раз хеканье более выразительное, дяденька начинает сгибаться, ловлю его за бороду и подправляю, чтобы он уже точно не промахнулся мордочкой мимо стола… Оп-па, получилось!.. Коленом под рёбра отталкиваю его в сторону, а то меня уже пытаются достать ножом… Неудачно… Пока один абориген собирается сделать во мне лишнюю дырку, другой вскакивает на стол, но с моей помощью поскальзывается и летит вниз под ноги последнему, сдуру повернувшемуся спиной к зажатым в углу. Ему тут же в голову прилетает ножка стола от товарища Сталина, и на полу уже бутерброд из двух тушек… Нож снова целится в меня, но после удара сапогом по запястью резко меняет траекторию и улетает под потолок. Его хозяину, не успевшему ничего сообразить, прилетает размашистая плюха, отправляющая тело к уже отдыхающим товарищам…