Дмитрий Зурков - Контрфевраль [litres]

Три трупа возле телеги, один повис на подоконнике раскрытого окна, трое казаков уже спешились и влетели в подъезд… Возвращаюсь к своему «студенту», выворачиваю карманы, расстёгиваю шинель… Негусто… Деревянный портсигар с пятью папиросами, коробок спичек, носовой платок, около рубля мелочью… Ни документов, ни записок, ни каких-нибудь мандатов… И откуда взялся этот ниндзя, то бишь – «скрывающий личность»?..

Шум возле подъезда заставляет отвлечься. Двое уральцев, грамотно заломав, выводят на свет белый ещё одного, наверное, единственного оставшегося в живых детинушку в студенческой шинели. Третий идёт следом, неся в руках… Нет, ну это – форменный дурдом и разрыв шаблона! Все – люди как люди, с винтовками, а этот – с ковбойским винчестером! Да ещё и под револьверный патрон! Буффало Билл, блин, с Натаниэлем Бампо в одном флаконе, в смысле – в одной шинели!.. Надо подойти познакомиться, а вдруг действительно Чингачгука знает?..

Пленному уже связали руки за спиной тонким сыромятным ремешком, видел я у уральцев запасы столь ценного имущества. Вот такие они, яицкие ковбои!..

– Кто таков? Что здесь делал? – пытаюсь начать конструктивный диалог, но неудачно.

– Да пошёл ты!..

Ну, не хочешь по-хорошему, будет – как всегда! «Лодочка» справа по скуле, прямой – в солнечное сплетение… Грубиян падает на колени, стараясь вдохнуть воздуха. С пятой или шестой попытки ему это удаётся, а на выдохе:

– Shit!.. [12] Дерьмо!

Хоп! Стоп, игра!.. Я только теперь понимаю, что где-то краем сознание царапнула то ли интонация, то ли произношение, когда он меня послал!..

– Fucking bastard! – По глазам вижу, понимает, сволочь. – See you later! [13] Ещё увидимся.

Казаки не пожалели ещё одного ремешка, чтобы связать ноги, а мои орлы притянули трофейным брючным ремнём ручки к ножкам. Так что дальше у нас в кузове «человек-лягушка» поедет…

Оттащить бревно за специально привязанные к одному из концов веревки труда не составило, собрать трофеи – тоже, и через две минуты колонна продолжает движение…

Возле Адмиралтейства нас снова останавливают, но уже – «свои». Генерал Хабалов приказал собраться здесь оставшимся верными присяге частям, которых на данный момент очень немного, если не сказать хуже и грубее. Ставим броневик возле входа, казаки располагаются рядышком, а Фёдор Артурович в сопровождении десятка «призраков» под моим чутким руководством следует на рандеву с теперь уже бывшим командующим Особым Петроградским военным округом…

Генерал-лейтенант Хабалов, сделав непроницаемое лицо, с неимоверной безысходностью в душе в очередной раз слушал пустопорожние бредни министра внутренних дел Протопопова, требовавшего от петроградского градоначальника Балка и начальника Охранного отделения генерал-майора Глобачёва наконец-то обеспечить порядок в столице. Первый в речи министра был упомянут, скорее, для проформы, все знали о дружбе бывших однокашников, поэтому большинство упрёков досталось начальнику петроградской охранки. Военный министр Беляев в свою очередь предъявлял претензии генералу Чебыкину, в чьём ведении значились взбунтовавшиеся запасные гвардейские батальоны. Тот, вяло возмущаясь, в сотый, наверное, раз объяснял, что столичная жизнь развращает солдат, что он неоднократно обращался в Ставку с просьбой о ротации гвардейских частей в Петрограде, но всё спускалось на тормозах генералом Алексеевым.

«Господи Всевышний, они же только и думают о том, как самим выйти сухими из воды, переложив вину на другого! И абсолютно никто не думает о том, как прекратить безобразия в городе, – тоскливо подумал генерал. – До четырёх утра спорили, ни к каким выводам не пришли, и сейчас то же самое… Так хорошо всё складывалось, за деятельность в бытность губернатором Уральской области был зачислен в списки Лейб-гвардии уральской Его Величества сотни сводно-казачьего полка и даже орден Белого Орла получил, и вот сейчас – бунтующий Петроград и конец карьере…»

Очередная гневная тирада Протопопова была прервана громким звуком внезапно открывшейся двери, и в кабинете появились двое. Идущего впереди узнали все – высоченную фигуру и столь приметный облик нельзя было не узнать. «Первая шашка России», любимчик и, как говорили в узких кругах, фанатичный «преторианец» императора, а сейчас и регента, генерал Фёдор Артурович Келлер. Сопровождавший его невысокий худощавый капитан помимо Георгия 4-й степени имел ещё и Владимира с мечами на шее, что являлось большой редкостью для его чина и говорило о многом…