Денис Шабалов - Без права на ошибку

Он еще долго сидел на ступенях вокзала, и картины прошлого мелькали у него перед глазами. Вот здесь, на этой башенке, была – будет! – его любимая засидка… Вот там, у автовокзала, вырастет гигантский вьюн, сейчас еще только свешивающийся с крыши тонкими робкими лианами… А там, за детским садом и зданием столовой, виднеется дедов дом, место обретения первого оружия и ножа, который сейчас пока еще лежит там и – мозгодробительный парадокс! – висит у него на предплечье. В ближайшие несколько лет здесь станет достаточно людно, будут оборудованы посты, ветряки, начнут – пусть и редко – захаживать торговые караваны… А пока город был радиационной пустыней.

Сидя на ступеньках, он размышлял. Зоолог строжайше, категорически запрещал даже и думать о том, чтоб попытаться исправить все одним единственным ударом – спуститься в Убежище и предстать перед его обитателями. И Добрынин, долго думая над этим еще в аномалии, понял, что он прав.

Во-первых – как он придет? Начнет долбить в гермодверь и требовать, чтоб его впустили?.. После стольких лет затворничества, привыкшие к безжизненной пустыне наверху – откроют ли ему? Кто-то снаружи стучится в дверь, при том, что народ Убежища уже знает, что творится на поверхности… Да закроются еще крепче! Тот же полковник категорически запретит открывать, а то и самолично кинет парочку гранат в приоткрытую створку двери. И эта выходка – как она отразиться на Убежище? Какую цепь совпадений и обстоятельств запустит?..

Во-вторых – кем он придет? Здрасьте, я из будущего?.. Чистой воды бред. Ему не поверит никто ! В лучшем случае сочтут полоумным, в худшем – шпионом и провокатором.

В-третьих – как отреагирует Данька? Это после всего того, что ему еще предстоит испытать на поверхности, он станет опытным, бывалым. А пока он простой пацан, не ведающий, с чем ему придется столкнуться. И увидев его – себя же, такого большого, сильного, состоявшегося сталкера! – как он отреагирует? Как повернется его будущее, если он узнает, что ему предстоит?.. Какую цепь случайностей запустит Добрынин своим появлением, и как это отразится потом? Как изменится будущее?.. Прикинуть – так чуть ли не целое ответвление в сторону получается!..

И по совокупности данных соображений выходило, что для Убежища до поры до времени все должно идти своим чередом.

В выборе пути он колебался. Либо идти в Пензу – либо наведаться сначала в Казахстан. Но дорогу выбирать нужно было здесь и сейчас. Казахстан – это из Сердобска сразу же на юг уходить, через Ртищево. Ну а Пенза на восток. Что важнее? Пожалуй, Пенза… Сначала нужно было обеспечить Даньке-младшему поддержку. Значит, начинать надо именно оттуда: либо с поселка энергетиков, либо с артиллерийского училища на горе. И та и та община представляли – о мать вашу!.. будут представлять! – через десять лет серьезную силу. Две самые авторитетные группировки в городе. Не к Сиплому же, в самом деле, лезть. А значит – заявиться либо к Мамонову, либо к генералу, и предложить свои услуги. И судя по тому, что помнил Данил из своей прошлой жизни, идти нужно было к Владимиру Николаевичу.

За город он выбрался ближе к обеду. Пока шел по улицам – был буквально раздавлен валившимися из кладовых памяти воспоминаниями. Он не был в своем городе почти два года, хотя и присутствовал здесь, сидя в детском саду, словно прячась за ширмой времени, такой эфемерной, но такой непреодолимой… Вроде и тут – но бесконечно далеко, без возможности вырваться, выйти наружу. И вот теперь каждая улица, каждый дом вызывали бурю эмоций и вал воспоминаний. Да таких, что любой мало-мальски серьезный мутант, задумай он атаковать неожиданно, мог бы легко и непринужденно получить на ужин сочного и вкусного человека. Однако – повезло: улицы были пусты, хотя время чудовищ уже наступило.

За городом разбушевавшиеся сантименты поутихли. Данил, выбравшись на тракт, оглянулся в последний раз на мост через железную дорогу, на зону и на виднеющийся вдали горб Сазань-горы, повернулся спиной к городу и зашагал мерным походным шагом, поглядывая то под ноги, то по сторонам, то на небо, продолжающее хмуриться мелким осенним дождиком.

Идти ему предстояло долго.

Различий между местностью нынешней и местностью десять лет спустя практически не наблюдалось. Может, чуть целее была дорога, чуть меньше на ней валялось различного сора и чуть меньше было поваленных, преграждающих путь деревьев. И посадки по обочине еще не столь заросли молодняком и кустарником, как двадцать лет спустя после Начала.