Денис Шабалов - Без права на ошибку

Распрощавшись с местными, тронулись на третий день. Сколько помнил дорогу Добрынин, после острова с танком следовало поселение с людоедами. Однако добираться до него пришлось несколько дней – за Кировом основной наезженный тракт разветвлялся и уходил на восток и запад. На север же вела зарастающая молодым леском колея – ездили туда не часто.

«Тайфуну» этот молодой лесок был нипочем. И мелкая поросль, и кустарник, и небольшие деревца ломались бампером и исчезали под днищем. Но и там они не могли причинить вред – под днищем стояла бронированная плита, защищающая узлы и агрегаты подвески, и деревца, бессильно царапнув по ней, оставались за кормой. Хотя Юка все же страховалась: шла медленно, осторожно, обходя попадающиеся на пути валуны, ямы и другие препятствия. Добрынин ее понимал – если есть возможность идти тихо и спокойно, лучше этой возможностью и воспользоваться. Получив повреждение где-то на большом тракте, есть шанс, даже и прождав неделю-другую, зацепиться за проходящий караван и дойти до населенного пункта, где можно встать на починку. Получив серьезное повреждение здесь, в глуши – ждать придется о-о-очень долго. И еще не факт, что дождешься.

Поселок людоедов стоял на двести километров севернее Кирова. Не доходя километр, справа от дороги торчала погнутый обшарпанный указатель, на котором значилось – «Гыркашор». Добрынин тормознул КАМАЗ и несколько минут раздумывал. Объехать невозможно, кругом тайга. Придется напрямки. Однако кто знает, что тут у местных припасено? Может, шипы поперек дороги, а может, и что посерьезнее. Хотя в прошлый раз вроде бы ничего такого не замечалось…

Деваться было некуда. Проинструктировал девушку, надел комбез, выдвинул консоль управления огнем и отдал команду понемногу двигать вперед. Всего что угодно ожидал и был готов отреагировать, однако поселок удалось пройти вообще без запинок.

– Ладно, уроды, живите пока. Еще пять лет вам гулять, – глядя, как селяне машут руками и приглашают остановиться, бормотал Добрынин. – А потом сожгут вашу деревушку к чертовой матери…

– Может, сейчас? – вслушавшись в его бормотание, предложила Юка.

– Нет, сейчас никак нельзя. Все тот же принцип мешает – минимальное воздействие на прошлое. Поэтому просто идем мимо и любезно улыбаемся…

Люди вели себя смирно, не давая причин для агрессии, и КАМАЗ, поводя из стороны в сторону пулеметом на крыше, спокойно прошел деревушку насквозь и исчез за околицей. Даже Ивашурова, дремавшего в модуле, не разбудили. Вероятно, прямое нападение – это был не их метод. Тем более на такого страшного зверя, как «Тайфун». Они больше в другом спецы – напоить и зарезать по-тихому.

После людоедов было несколько дней пустой безлюдной местности. Перед Сыктывкаром послушались Ивашурова и свернули на восток – решили зайти в Руч, деревушку в ста пятидесяти километрах. Добрынин припомнил, что в прошлое путешествие майор делать крюк запретил, некогда было. А теперь вот и время есть, и запретить некому. Правда, сам он желанием не горел… Но Юка – та напротив, как услыхала, так ни в какую не пожелала мимо проезжать. В поселке, по заверениям Сказочника, варились какие-то целебные снадобья, причем реально работающие, а не знахарская бурда. И ей, медику, ученому – как упустить такую возможность?

Двое суток «Тайфун» полз по размешанному в кашу тракту. Добрынин все удивлялся – кем же он так разъезжен? Однако Сказочник пояснил: местные ездят, а бывает, даже и крупные караваны у развязки останавливаются, одну-две машины засылают. Зачем? Да все за тем же, за лекарствами. Приедем – сами увидите… Интриговал. Добрынин только плечами пожал, а Юке – той прямо не терпелось. И потому она упрямо вела броневик вперед, не взирая на препятствия. А уж препятствий было достаточно. Дорога шла вдоль реки Вычегды, то справа, то слева мелькали болота, заросшие тиной и ряской, чистые зеркала озер, большие и малые притоки. Грязищи по бампер! Хорошо колесная формула «Тайфуна» шесть на шесть, и проходимость отменная. Иначе давно уселись бы… Пару раз пришлось форсировать, и КАМАЗ показал себя отлично. Вода доходила до стекол, но машина упрямо перла вперед и вывозила-таки экипаж на сухое. Такого испытания внедорожьем у «Тайфуна» еще не было – и когда на горизонте появилась цель их путешествия, Добрынин с Ивашуровым – да и сама Юка, хоть и втайне от остальных – вздохнули с облегчением.

В Руче задержались на целую неделю: девушка ни в какую ни хотела уезжать. История была фантастическая! В этом затерянном среди тайги и болот поселке жил Точилин Алексей Николаевич, российский ученый, цитолог, молекулярный биолог, специалист по стволовым клеткам, член-корреспондент РАН. С ним жена, Точилина Лариса Ивановна, видный специалист в области радиологии, заслуженный врач РФ. Перед самым Началом приехали они к родителям в Сыктывкар, и в тот день, когда началась Война, находились на своей даче, здесь, в Руче. И конечно же и у него, и тем более у нее, хватило ума понять, что дергаться теперь куда-либо – смерти подобно. Так и осели здесь. Все это время они помогали людям, чем могли: лечили, консультировали, оказывали посильную медицинскую помощь… А потом, понимая, что без лекарств они постепенно проигрывают битву со смертью, начали экспериментировать с мутировавшей флорой. И сразу же выяснили, что лечебные свойства некоторых растений с началом процесса мутаций выросли в десятки раз! Теперь тот же гигантский плющ обладал и соответствующим его размерам антисептическим действием, а так же лечил кашель, бронхит или астму; сирень была незаменима в хирургии, в лечении воспаленных или гнойных ран, а так же при диабете; а одуван так и вообще стал чуть ли не панацеей от всего, за несколько приемов вылечивая больного и от запора, и от гастрита, и даже от пневмонии.