Александр Лидин - Ключ от всех миров [оптимизирована обложка]

– Постарайся избегать его ударов…

– Спасибо за совет, – поблагодарил я Тогота, сделав еще один виртуозный прыжок, чтобы уклониться от очередного удара дубины. Та же, в свою очередь обрушившись на пустое место, разлетелась вдребезги – видимо, она была не столь крепкой, как ее хозяин.

– Послушай меня… Это не человек… – продолжал Тогот.

– Знаешь, я и без тебя это заметил.

– Короче… Попади ему пулей в глаз.

Отличный совет! И вовремя, потому как, лишившись дубины, тварь широко расставила руки и бросилось ко мне, видимо, желая стиснуть меня в братских объятиях. Ну, судя по разнице в росте, я понял: если это случится, мне не выкарабкаться. И в последний момент метнулся в сторону. Рука твари проехала мне по плечу, оставляя кровавые полосы, словно пальцы твари заканчивались не ногтями, а острейшими бритвами.

Восстановив равновесие, я огляделся. Похоже, кроме меня и твари, никого не осталось. Шестеро спутников принцессы неподвижно лежали на земле, и непонятно было, то ли они погибли, то ли просто без сознания. Хотя один-то со свернутой головой уж точно был мертв.

Тем временем мертвец развернулся, готовясь вновь броситься на меня. Я выхватил пистолет, привычно попытался большим пальцем сбросить предохранитель… только пистолет… как это… был не той системы. И пока я ощупью пытался отыскать предохранитель, мертвец обрушился на меня, сжал в своих чудовищных объятиях.

Тзар, тело которого я занимал, сам по себе был гигантом, но этот мертвец… От его «объятий» ребра мои затрещали, однако руки мои были свободны. Тварь подняла меня над землей, очевидно, собираясь сломать мне хребет, но и я не терял времени даром. Размахнувшись, я изо всех сил врезал рукояткой пистолета на лбу твари, почувствовав, как, разрубив мягкую плоть, рукоять пистолета врезалась в твердую кость. Ноль эффекта. Мертвец даже не почувствовал удара. Тогда я, не выпуская из правой руки пистолет, изо всех сил врезал ему по ушам. От такого удара даже самые могучие гиганты должны были упасть на колени. Вместо этого мой противник сдавил меня еще сильнее. Мне показалось, что ребра мои затрещали. Еще чуть-чуть – и он бы выдавил мою плоть из скелета, как зубную пасту из тюбика.

– Стреляй в глаз!!!

Наконец, справившись с предохранителем, я вбил дуло пистолета в глазницу мертвеца и нажал на курок. Выстрел страшным ударом отозвался в и без того травмированной руке. Мой противник замер. Потом его захват ослаб. Мы качнулись и оба повалились на бок на землю. От удара все перед моими глазами поплыло. Пальцы мои разжались, и пистолет выскользнул из них, а я взвыл от боли и разом, словно в бездонный омут, нырнул в тьму небытия.

Пришел я в себя только на рассвете. Я лежал в шатре, и склонившаяся надо мной Альма меняла холодную повязку у меня на лбу.

Я пошевелился, вытянул руку и нащупал на лбу здоровенный синяк. В голове гудело.

– Где тварь?

– Мертва, – я даже толком не смог понять, сказал это Тогот или девушка.

Медленно приподнявшись на локтях, я мысленно скользнул вдоль своего тела. Вроде бы все на месте. С трудом сел. Судя по всему, в шатре собрались все, кто выжил после нападения: двое мужчин, перебинтованных с ног до головы, шесть женщин, мальчик, который, скорее всего, был тем самым Гаем, которого пытались подсунуть мне в постель, и принцесса. Да, счет неутешительный. И я еще раз подивился крепости тела Тзара.

– Мой герой пришел в себя? – поинтересовалась принцесса. Голос ее был, как обычно, – ледяным.

– Угу, – хмыкнул я в ответ.

– Как я понимаю…

– Ты совершил очередной подвиг, победив мертвую тварь, – нараспев продолжала принцесса. Правда, радости в ее голосе я почувствовал. – Теперь к песням о твоих победах прибавится еще одна, о том, как ты голыми руками убил мертвого гиганта.

Что-то в ее словах мне не понравилось. «Убил… мертвого…» Была в этом какая-то тавтология.

– А ты что по этому поводу думаешь? – поинтересовался я у Тогота, ни на секунду не сомневаясь, что покемон, потирая лапки, следит за нашей беседой.

– Вышел заяц на крыльцо почесать свое яйцо. Видит заяц: нет яйца, так и еб… с крыльца…

– Послушай, ты, морковка еб… – взвился я, разом перейдя на ненормативную лексику. – Мало того, что ты загнал меня… – и тут я начал перечислять все детские обиды и грехи, в которых был замечен Тогот, перемежая слова сложными филологическими конструкциями из матерных слов. Видимо, мое «настроение» отразилось на моем лице, потому как принцесса и ее окружение разом качнулись прочь от меня. Раненные мужчины схватились за оружие, хотя это, скорее всего, был всего лишь верноподданический жест. После схватки на море и моей победы над мертвяком они все отлично понимали, что я могу передавить их как кур, голыми руками.