Александр Лидин - Ключ от всех миров [оптимизирована обложка]

– А вот этого обещать не могу…

– Но молодой господин…

В этом обращении было что-то несоответствующее, что-то анимешное. Прямо девочка-рабыня из японского мультсериала.

– Послушай, нет никаких чудовищ… Они странно выглядят, но это мои друзья…

– Аморф – раб…

– …Которые живут со мной… Пусть даже выглядят они не слишком приятно.

– Это демоны, господин. Наш мулла, преподобный Айрадин, всегда говорил: «Если увидишь демона, сразу его распознаешь».

– А существа с…

– Нет иных существ, кроме как созданных Аллахом, а все остальное – демоны. – И Фатя вновь потупила взгляд.

– Вот так, пидор зеленый, для нормальных людей ты чудовище.

– А ты – рабовладелец!

На этом ментальный диалог с Тоготом, впрочем, как и диалог с Фатимой, закончился.

Может, в этот раз все бы и вышло хорошо, но только на ступеньках обувного универмага «Платформа» – в женщине ведь все должно быть хорошо, даже обувь – мы натолкнулись на группу кавказцев. Их было человек десять. Кепки-аэродромы, кожаные куртки, спортивные штаны, золотые зубы. Я тащил пакеты с покупками, Фатима, понурив голову, плелась позади, когда нам навстречу вырулила эта компания. И, судя по всему, кто-то из них узнал мою спутницу. Нам заступили дорогу. Один из кавказцев оттеснил охранника, который попытался было вмешаться, а остальные подступили ко мне, размахивая руками у меня перед носом и бормоча что-то на своем. При этом все они то и дело указывали на Фатю.

– Чего они хотят?

– Нет, ты же девочку не отослал… Ты хотел неприятностей… Вот они…

– Чего хотят эти уроды? – едва сдерживаясь, повторил я.

– Они смеются над тобой, хотят забрать девочку, чтобы она их обслужила, как прежде, – совершенно равнодушно поведал мне Тогот.

Сказать, что мне все это не понравилось, значит, ничего не сказать.

– Если ты, зеленый пидор, не станешь…

Видимо, мой покемон понял, что в этот раз я не шучу, потому что отозвался сразу:

– Стану, стану… Повторяй за мной…

Витиеватое заклятие мы осилили секунд за пять, а потом я шагнул вперед, взял за руку того кавказца, что стоял впереди, и внимательно заглянул ему в глаза.

– Так вот, кавказский пленник, ты сейчас встанешь на колени и будешь молить о прощении у меня и у этой девочки. А если ты…

Видимо, кавказцу мои слова не понравились. Он дернулся, пытаясь вырваться. И тут ему стало больно. Очень больно. Очень, очень больно. Ну, представьте, что обнаженный нерв опускают в концентрированную серную кислоту… Остальные смолкли. Уставились на своего товарища, не понимая, что с ним происходит. А он, извиваясь и постанывая от боли, начал постепенно опускаться на пол. И лицо у него перекосилось. Такое бывает, если по забывчивости куснешь лимон без сахара. Кислое личико.

– Это и остальных касается… – продолжал я.

Кавказцы инстинктивно попятились. Они явно не привыкли к такому отношению.

Что-то сверкнуло справа от меня, и тут же мимо пронесся огненный шар. Я в недоумении повернул голову. Справа, на полу, возле охранника стояли ботинки. Обычные такие ботинки, полные серого пепла. Чуть дымящиеся. А в воздухе повис запах озона и паленой шерсти. Кто-то кого-то испепелил. Забавно. Я повернулся туда, откуда вылетел огненный шар.

Из отдела мужской обуви, поигрывая тростью, вышел Викториан. Белоснежный плащ, трость, шарф. Просто душка, а не колдун.

– Не понял… – протянул было я, но Викториан пре рвал меня, отвесив учтивый поклон.

– Всего лишь дружеская поддержка, господин Томсинский, – почти пропел он. – В конце концов, мы с вами союзники, делаем одно дело. – А потом он, повернувшись к кавказцам, выдал какую-то фразу на языке гор, после чего те полезли в карманы, и на пол посыпались ножи, стволы, кастеты и прочее. У Викториана мне переспрашивать было неудобно, поэтому я обратился к Тоготу:

– Что он им сказал?

– Пообещал прислать им «валентинки».

– Я тебя серьезно спрашиваю.

– Обещал испепелить каждого, у кого в карманах… ну, есть такое выражение на Кавказе… сокрыто достояние мужчины…

– Как, они себе сейчас еще и публичное обрезание устроят?

– Не в этом смысле, осел, – огрызнулся покемон, и в этот раз он был прав. Я перегнул палку.

Больше не сказав ни слова, Викториан прошествовал мимо онемевших кавказцев и охранника, застывшего с широко открытым ртом. У самой двери в струях кондиционеров полы его пальто взметнулись белоснежными крыльями. Мерилин Монро, и только!