Степан Кирнос - Город Бога [litres]

Связь прекратилась и единственное, что теперь остаётся Данте, так это рапортовать своему командиру, главе Ордена «Палачей» о том, что их перенаправили и, причём сам Первоначальный Крестоносец. Парень по рации обратился к высшему командованию подразделения:

— Консул, нас…

— Я знаю, — послышался ответ. — Выполняйте задачу.

Данте не был удивлён таким ответом, скорее даже ожидал его. Услышав все распоряжения, он спустился к своим солдатам и распорядился отдать соответствующие приказы ещё двум отделениям, которыми командует.

Катера практически подошли к берегам и отсюда видно, как корабельная артиллерия перепахала Английскую Набережную Ниццы и прилежащие окрестности и теперь вся песчаная гладь, на которой ещё не так давно вились километры колючей проволоки и противотанковых ежей, усеяна воронками и осколками разорвавшихся мин и снарядов. Взяв бинокль, парень увидел, как пытается себя обезопасить оборона — укреплённые пулемётные гнёзда и точки обороны настилают над собой огромные конструкции из металла, похожие на зонты. Артиллерия рвёт их на куски, и они разлетаются салютом оплавленного металлолома, но при этом узел обороны остаётся в относительном сохранении и готов держать врага на расстоянии. Данте смекнул, что наступление превратится в кровавый ад, ибо большинство укреплённых точек остаются преимущественно боеспособными.

Внезапно средь катеров засвистели снаряды и раздались взрывы, взбаламутившие водную гладь и заставившие её подняться фонтанами вверх, обмочив Данте с ног до головы. Это ответили гаубицы и миномёты противника, отчаянно пытающиеся остановить наступление.

— Солдаты! — громогласно воззвал Яго. — Мы гордо несём волю посланника Его на земле!

— И мы не ведаем страха! — закончили воодушевлённо воины, схватившиеся за оружие возле себя. — Мы сами есть страх!

— Мы ярость праведного воинства, опускающаяся на нечестивых, которая разбивает щиты еретиков!

— И мы не отступим перед ликом ужаса! — вскричали гневно и порывисто бойцы. — Мы и есть ужас, повергающий врагов на колени!

— Мы секира и меч, который обрушатся на шеи врагов и принесут справедливую кару отступникам!

— И да познают они смерть!

Яго, в статусе Прим-кастеляна Отделения, заместителя коммандера, закончил прочтение боевого девиза, призванного поднять дух воинов и нацелить их на бой. Он

— Господин Коммандер, я слышал, наши планы изменились! Можете обрисовать ситуацию? — спросил один из солдат.

— Да солдат, мы теперь не участвуем в штурме Площади Гарибальди. Мы высаживаемся на Английской Набережной, затем наступаем на самый пик обороны врага — к древнему монументу Погибшим на Рабуа-Капеу.

— Под обстрелами со стороны Замкового Холма и двух кладбищ за ним?

— Да воин, а уже оттуда, минуя порт Ниццы можно через район Мон Борон выйти к холмам за Вильфранш-Сюр-Мер и ликвидировать артиллерию. Задача ясна?

— Да, коммандер.

— А теперь всем проверить ещё раз оружие! — грозно скомандовал Данте. — Скоро высаживаемся, от нас зависит успех операции «Запад».

— Солдаты! — отдаёт приказ Яго. — Готовимся к высадке.

Коммандер кинул взгляд на своих бойцов. В чёрной броне, они подобны отстранённым героям, несущим свет во тьме, в стороне от остальных войск, уподобившись чёрным рыцарям. В честь них не споют гимнов, не возведут гротескных статуй и не поднимут бокал. Они тени войны, но каждый только приветствует эту участь. Данте нужно сказать речь и он с радостью выполняет этот долг, начиная вдохновлённо пылкую речь:

— «Палачи», мы идём на самом краю наступления и мы не имеем права потерпеть поражения, ибо сражаемся не просто за Рейх, но за будущее грядущих поколений, за их жизнь и славу. От нас зависит исход операции «Запад». Мы отправлены сюда не, потому что здесь легко, а оттого, что тут трудно и только нам способно принести победу. Отвага и честь — ваш щит, а ярость и гнев — оружие и обратите их против рабов ложного порядка! Сокрушите отступников от истины во спасение праведников!

Воины вздел сжатые кулаки вверх, приветствуя слова командира и приготовившись к высадке. Сотни катеров, от огромных и больших, несущих технику, до малых, которые везут отделение солдат, приблизились к берегу, исторгнув из глубин подразделения солдат Рейха. Нос катера раскрылся, раздвоившись, и разложился в трап, позволяя «Палачам» гремя сапогами по стальным тропам выйти на берег. Три катера пристали практически у самого края Английской Набережной, отделившись от основной массы серых морских машин.