Алексей Калинин: Реальный Gameррой

Заранее знаю ответ, и вопрос больше риторический. Риторические вопросы для риторических людей…

— Мне от тебя ничего не надо! — цедит коллега, не отрывая глаз от монитора.

Подумаешь — плюнул один раз в её кофе, а она увидела. Чего полгода дуться-то? Ведь было за что — она мне квартальную премию на корню зарубила, когда сдала, что я просрочил сроки подписания договоров.

Встаю и выхожу в соседний кабинет. Чувствую на себе цепкие взгляды, улыбаюсь в ответ. Как же я вас ненавижу! Женщины тоже улыбаются, а в глазах видны все пытки и казни, которым бы меня подвергли, будь на то их воля. Поверьте, что отрубание головы, а также рук и ног, с последующей варкой в чане с дерьмом — лишь закуска перед основной казнью.

Так уж получилось, что два кабинета имеют один выход, а то давно бы заколотил проход в соседний кабинет дубовыми досками. Ещё бы и священника позвал, чтобы освятил заколоченное место. Сейчас же внутри три босса и несчастный паладин без шмота и зелий.

— Девчат, а вам ничего не нужно?

— Нет, ничего. Хотя постой, закинь на подпись, — Олеся протягивает лист бумаги с текстом соглашения.

Этот листок у неё с утра на столе валяется! Вот же ленивая… Хотя и симпатичная. Забранные в хвостик волосы, чистое лицо, очки в тонкой оправе — офисная леди. И всегда приятно пахнет, даже когда возвращается с перекура.

— Хорошо, закину. Если не вернусь — считайте меня гомосексуалистом, — пробую ввернуть дежурную шутку про «вазелин и начальство».

– Знаешь, наше сформированное мнение уже никак не зависит от твоего возвращения, — Карина никогда не упускает шанса уколоть.

Низенькая и пухленькая, она при начальстве всегда создает видимость бурной деятельности. Карие глазки навыкате смотрят так, словно девушка прицеливается и готовится влупашить лбом в переносицу. Остальные две коллеги поддерживают подколку, и под дружный женский смех я выскакиваю в коридор. Повезло же оказаться в коллективе разведенок-неудачниц! Как утопленнику повезло — они на мне отыгрываются за свои любовные неудачи, за мужей-сволочей и за любовников-импотентов.

Ладно, это я накручиваю себя. На самом деле не всё так плохо. Работаю в солидной компании по производству настенных покрытий. Имею машину, снимаю квартиру, живу один. С родителями вижусь раз в месяц, зато созваниваюсь два раза в неделю — для мамы я всё ещё ребенок. Средний достаток, средние увлечения, средние пожелания. Один из когорты тех мальков, которых называют «офисным планктоном». В плане карьеры вряд ли произойдут какие продвижения в ближайшие пять лет, на любовном фронте тоже всё тухло. На сайте «Безнадега. ру» моё фото должно висеть на первой странице. Вот, опять скатываюсь в жалость к себе любимому.

Нельзя! Взять себя в руки! В мире почти миллиард человек живет на один гребаный доллар, а ещё два с половиной миллиарда зарабатывают по два доллара в день. Так чего же мне ныть? Нет, не помогает. Всё равно себя жалко.

Все эти мысли катаются усталом мозгу, пока я иду по бежевому коридору к кабинету начальника. По бокам приоткрытые коричневые двери, из-за которых доносятся негромкие разговоры. Осталось пять минут и людям уже не до работы. Все находятся «на низком старте». Дверь, стена, дверь, стена. Полоска бежевая, полоска коричневая, бежевая, коричневая.

Вот и финиш трассы. Рядом находится кабинет финансового директора. Может, смогу увидеть ту, из-за которой до сих пор держусь на этой фирме? Оксана Евгеньевна, женщина в самом соку. Героиня моих фантазий и не только сексуальных. Но нет, дверь закрыта, и моя надежда разбивается на кусочки. Приходится толкать дверь в приемную, где на меня поднимается усталый взгляд секретарши.

— Мариночка, ты как всегда потрясающе выглядишь, — вот этому человеку не грех и улыбнуться. Работа у неё не из легких, но всегда приветлива и отзывчива. Высокая, упругая, симпатичная. Настоящий офис-менеджер из фильмов. Не знаю, есть ли у неё любовная связь с директором, да если честно и знать не хочу. Для меня достаточно того, что человек она хороший.

— Ты мне уже это пятый раз за сегодня говоришь, — упрекает она, а губки расплываются в улыбке. Не дежурной, а искренней, человеческой.

— Да я готов каждые полчаса тебе об этом напоминать. Хочешь, буду звонить по телефону и говорить, — я кладу лист Олеси в плексигласовый лоток с документами на подпись и подмигиваю Марине.

— Не надо, и так телефонная трубка к уху приросла, а тут ты ещё будешь названивать.