Тим Волков - Рок Зоны

Сталкер убрал руки от горла Аида – тело хозяина бункера с шумом упало на пол. Тут же его засыпало обломками стены.

– Он разрушается! – процедил сталкер, глядя вокруг.

– Да! – закричал я – Помоги!

Капитан подскочил, и мы вместе подняли гитариста на ноги.

– И куда дальше? – спросил сталкер.

Из этого бункера не было выхода. Никакой двери, ни одного окна. Это было самое надежное укрытие Аида, потому что сюда никак нельзя было проникнуть. Мы совершили невозможное.

Но предстояло проделать это еще раз!

– Туда! – я показал прямо на стену за нашими спинами.

– Но там… – сказал Ожогин.

– Туда! – сказал я, уверенно шагнул прямо в стену.

Вспышка света – и нас выкинуло из Аномалии. Мы повалились на пол коридора.

– Боже мой! – прошептал я.

Здесь, в реальности, стены тоже рушились. Коридор был похож на огромного монстра, который, потеряв смысл жизни, решил свести с ней счеты.

– Уходим! Он сейчас развалится!

– Твою мать! – выдавил сталкер.

Мы подняли гитариста, который хоть и был в своем привычном виде, но все равно весил слишком много, и помчались по коридору к лестнице.

С потолка сыпалось. Из стены полетели искры, мигнул свет – видимо, подземные толчки разрушили электрощиток.

Коридор, а за ним и весь бункер, стонал. Аномалия за нашей спиной сжалась в один большой сгусток, который пульсировал.

Над лестницей краснели цифры таймера. Он показывал «00:59:52». Цифры медленно и неумолимо отсчитывали время.

– Что это? – выдохнул я.

– Таймер! Это чертов таймер! Аид все заминировал тут на случай своей погибели! – заорал Ожогин. – У нас есть минута. Точнее – была!

Минута до чего?

– Вот черт! – крикнул я. И мы побежали к лифту на следующем уровне. Он работал, в отличие от того, который уничтожил Лева, будучи монстром.

– Давай же! Давай! – я хлопал по кнопке вызова, будто это должно было ускорить процесс.

– Едет! – закричал Ожогин. – Е-едет!

Дзинькнуло – двери открылись. Мы ввалились внутрь. Я забарабанил по кнопке с цифрой «1». Двери закрывались, но, как мне казалось, чертовски медленно.

– Поехали! – прошептал Ожогин. – Пожалуйста!

Лифт заскользил вверх. И тут внизу, под нами, грянул взрыв. Аномалия! Она взорвалась.

– Боже мой! – пол лифта внезапно стал очень горячим. Жар поднимался из глубин бункера, взрывная волна подбросила нас верх. Я думал, что нас прямо здесь, в кабине, и раздавит.

За первым взрывом последовали еще.

– Твою мать!

Но тут снова дзинькнуло – и двери начали открываться.

Наверху нам тоже был уготован ад.

Солдаты Аида метались из стороны в сторону, многие из них горели. Мы бежали по коридору прочь из бункера, который сотрясали подземные взрывы, но впереди нас ждала еще более опасная участь.

– Нет! Там нет выхода! – мы вывалились на площадку, на которой пузырился и плавился асфальт. Казалось, горело все вокруг. Огромные языки пламени вздымались в воздух, кольцо пожарища окружило со всех сторон.

От стены огня отделилась горящая тень. Бросилась к нам. Сталкер на ходу срезал ее очередью. Это был один из солдат Аида. Он даже если бы и захотел, не смог бы причинить нам вред. Его руки обгорели до кости, а кожа на лице – до черепа. Повалившись прямо перед нашими ногами, дернулся и превратился в подобие пионерского костра.

– Огонь! Со всех сторон огонь, – затараторил я.

Сталкер осмотрелся вокруг и тоже понял, что выхода нет. Зря мы бежали из бункера. Лучше было погибнуть в одно мгновение от взрыва, чем так вот, заживо, поджариться на поверхности.

И тут в небе мелькнула крылатая тень.

– Настя! – заорал я. – Это Настя! Она жива! Жива!

Сталкер поднял руку вверх и замахал рукой.

Девушка нас заметила и замахала в ответ. Барсик нырнул сквозь стену огня – это и было наше спасение.

Группа играла прилично. На удивление. Для людей, которые прошли сквозь ад и были потрепаны войной по самые гланды, так и вовсе отлично. Даже Лева не лажал. Он все еще пытался привыкнуть к своим рукам, которые заметно уменьшились в размерах, но мышечная память осталась. Первые дни за ним было смешно наблюдать: то, например, он пытался взять медиатор в руки и сыграть что-нибудь из «Арии». Он, блин, не попадал не то что в струны, а вообще в гитару. Потом освоился.

А сейчас мы играли кавер-версию Manowar «Returns Of The Warlord», которая на русском называлась «Пробил час». Не знаю, почему Ожогин выбрал именно эту песню, но сегодня он был пуп земли, вокруг которого все вертелось.