Сергей Алексеев - Метро 2033 - Кочевник [litres]

– Откуда ты это знаешь?

– Я слысала по ладио. И ты слысал. В масыне. Кагда тот шацзы меня хватал и писталет голова ставил. – Она приставила палец к виску.

Шал минуту смотрел на нее недоуменно, и вдруг до него дошло. При нем пистолет к голове девушки приставлял только Лемке. Один раз в Отаре, и на переезде недалеко от Татти. Но в Отаре было не до радио. А вот на переезде…

– Это когда ты трогала рацию и сказала, что не понимаешь, о чем там говорят? И что там говорили?

– Севелная шилата, солок тли гладуса, тлинацать минут, солок два сикунда. Вастотьная далгата, семьсят сесть гладуса, писят восем минут, тлидцать четыле сикунда. – Фань старательно продекламировала знакомый ей текст, качая головой в такт словам. – Если кто-та есть тут чжунгуо чжень, плихади сюда, Алмата. Пайдем в Чжунгоу. В Китай, знатит. Вот сто там гавалили.

– Это ты на том переезде услышала?

– И там тозе. Я плавеляла. Снатяла слысала в Кумколь. Дятька плапалсик пакасывал, как вклютять лацию. И мы услысали пеледатю. Паэтаму я ехала в Алмата. Стобы ити Китай.

– Понятно. Давай карту, – вздохнул Шал и протянул руку. Какая все-таки упертая девка эта Фань Вейцы. Может, чего-то и добьется в жизни. Упрямство в достижении целей иногда очень помогает.

Девушка с готовностью отдала сверток и присела рядом на корточки, с надеждой глядя в лицо Шалу. Тот задумчиво всматривался в топографические знаки мертвого города и водил пальцем по бумаге, отыскивая цифры. Нашел ближайшие значения и после некоторых раздумий предположил.

– Судя по всему, это тут, в городе. В районе Кок-Тобе… Погоди, Мейрам…

Внезапная мысль показалась интересной, и он, приподняв встрепенувшегося мальчишку, с трудом поднялся с дивана. Второе колено тоже стало плохо сгибаться, с тупой болью в суставах. Артрит нечаянно нагрянет, когда его совсем не ждешь…

Шал выглянул в восточное окно. Взгляд сразу уперся в гряду заснеженных вершин, у подножия которых, на самой окраине города находился Зеленый Холм – гора Кок-Тобе, где высился шпиль телевизионной башни. Достав из кармана огрызок бинокля, он навел его на невысокую гору и возвышавшийся знаменитый символ города, выстоявший во время землетрясений, последовавших за ударами ракет. Видимый из любой точки, он обычно надолго запоминался гостям Южной столицы.

Когда заходил разговор об Алматы, воспоминания детства сразу подкидывали ассоциации с башней. Прошло столько лет, но в памяти до сих пор стояла заставка республиканского телевидения по окончании дневного вещания со сверкающей огнями телебашней на фотографии ночного города и песней в исполнении Розы Рымбаевой, перепевшей на русском языке Мирей Матье. «Прости меня, это был лишь каприз…»

По слухам, фундамент башни располагался на глубине сорока метров, представляя собой скрытое в земле трехэтажное здание, и для обеспечения устойчивости в зоне десятибалльной сейсмической активности весил в несколько раз больше основного ствола. Эдакая трехсотметровая «неваляшка». В Советском Союзе умели строить с размахом. Кроме того, если знать историю и вспомнить о негласном соревновании с Ташкентом, когда тогдашнее руководство обеих республик пыталось утереть друг другу нос, соорудив самую высокую в азиатском регионе телебашню, мотивы отцов города вызывали уважение. Только алматинцы тогда проиграли. Хоть и пытались держать в тайне всю проектную документацию, в Ташкенте узнали о планируемой высоте башни и умудрились увеличить свою на три метра, о чем стало известно в последний момент, когда уже сдавали в эксплуатацию строение на Зеленом Холме и ничего нельзя было изменить. Неизвестно только, соорудили ли под Ташкентским телецентром бомбоубежище, а вот под алматинским оно присутствовало точно, о чем знал почти каждый житель города. Поэтому версия Фань, что кто-то двадцать лет назад мог спастись и сейчас все еще жил среди развалин, вполне имела право на существование.

По его предположению, озвученные девушкой координаты находились именно там, что подтверждалось и логически. Вроде квадрат для поисков большой, но в погибшем мегаполисе только на телебашне имелась антенна, способная усилить радиосигнал и передать его на значительное расстояние. Достаточное, чтобы его услышали на Кумкольском месторождении. Только для этого необходима электроэнергия… Еле заметное движение лопастей ветряного генератора, установленного на втором ярусе смотровой площадки телебашни, указывало на то, что она обитаема.