Сергей Валов - Потерянный рай [publisher - SelfPub]

А ведь еще вчера, эти бравые парни штурмовали спецфотрсооружение в обычных, кожаных доспехах и никто, даже в самом страшном сне, не смог бы себе представить столь стремительного ухудшения в общей тактической обстановке.

В конец, раздосадованный Ярославцев, слегка приподнял перекрестие, и непроизвольно чертыхнувшись, закусил губу. Сильная оптика прицела позволила ему не только разглядеть каждое звено на новеньких кольчугах атакующих, но и их перекошенные ненавистью лица. Выражение крайнего безумия настолько явственно просматривалось в глазах туземцев, что капитан зябко дернул плечами, и крепко стиснул рукоятку привода огнем.

Ему и раньше доводилось сталкиваться с проявлением крайней озлобленности во время колонизации планет. Этот нелегкий и весьма болезненный процесс, не смотря на изощренные усилия сотрудников дипломатического корпуса, достаточно часто выходил из под их контроля, и перерастал в активную вооруженную фазу, в ходе которой землянам приходилось использовать даже оружие массового поражения.

Однако на маленьком и напичканном полезными ископаемыми Золотаре все случилось с точностью да наоборот…

Первый этап освоения богатых золотоносной рудой территорий, не смотря на все опасения колонистов, прошел на удивление гладко и легко. Немногочисленное население, в основном проживавшее на равнинной местности проявило по отношению к пришельцам искреннее миролюбие и полную готовность к обоюдовыгодному сотрудничеству.

Малочисленные скотоводческие племена, объединенные в родовые кланы, не помышляли ни о каком сопротивлении и отличались не только покладистым нравом, но и терпеливым отношением к непонятно откуда явившимся чужакам.

В дополнение ко всему их полупервобытный менталитет еще не был, затронут тлетворным влиянием товарно-денежных отношений, и любые спорные вопросы решались между ними достаточно легко и просто.

С раннего возраста эти дети степей воспитывались на строгих тейповых традициях, отступление от которых немедленно осуждалось всеми членами родового клана. Они трепетно заботились о стариках, в строгости и любви воспитывали свое многочисленное потомство, свято соблюдали законы гостеприимства и неприкосновенности человеческой жизни. А некоторые из них, проживая в границах своих родовых стойбищ, и вовсе наивно обожествляли окружавшую их природу.

Константин так и не смог выяснить причину, столь кардинально изменившую их поведение. Население планеты вдруг не с того, не с сего, в одночасье попрало все свои жизненные принципы, и мгновенно перевоплотилось в безжалостных и кровожадных убийц, успев всего лишь за какой-то месяц объединиться в боевые отряды, освоить массовое производство холодного оружия и выступить единым, организованным фронтом.

Но самое главное они совершенно ПЕРЕСТАЛИ БОЯТЬСЯ СМЕРТИ!

Словно в кошмарном сне изо дня в день, не считаясь с потерями, золотарцы с тупым остервенением продолжали лезть на лучеметы главного калибра. И хотя все их приступы непременно заканчивались полным уничтожением штурмующих, об отступлении и уж тем более бегстве никто из них даже не помышлял. Они вели себя так, словно были зомбированы или опоены какой-то наркотической дурью.

Ежедневно, с восходом местного светила, толпы несчастных, волна за волной, бросались под убийственный огонь лучеметных трасс! А им на смену, из глубины степей с завидным постоянством, прибывали новые группы добровольцев, чтобы так же нелепо пойти и найти свою смерть под стенами базы!

Порой Ярославцеву казалось, что время на этой гребаной планете остановлено раз и навсегда. Причем остановлено теми, кто упорно желает, чтобы сотнями гибли кормильцы семей, становились вдовами молодые, полные надежд и желаний женщины, а убитые горем родители доживали свой век в одиночестве.

Конечно же, он не сидел, сложа руки и, как начальник экспедиции делал все возможное для того, чтобы выпутаться из этого архи – затруднительного положения. И рано или поздно, ему все равно бы удалось в корне изменить ситуацию и добиться хотя бы временного перемирия.

Однако осуществлению его планов, в первую очередь, препятствовало полное отсутствие разведданных о противнике, уже почти израсходованный боекомплект и пустые энергетические емкости. В таких условиях не то, что оборона базы, само существование малочисленного гарнизона уже ставилось под сомнение.

А после того как еще и всемогущая техническая разведка расписалась в собственном бессилии, Ярославцев просто был вне себя от ярости.