Владимир Кельт - Синдром защитника

– Капитан, они придут. Надо еще немного подождать.

– С чего такая уверенность? Нашла что-то интересное?

– Прочла каждого. Вакарай Мехди, это который с бородой, с удовольствием вас убьет, как только подвернется возможность. Хамэй, тот, что повыше, вмешиваться не станет, пока не получит доказательств. Это он дал Василисе разрешение на вылет и подготовил команду. Это его отряд погиб на Арияне.

Рэйн присвистнул.

– Опа-па… Невеселая картинка обрисовывается. А что думает Полянский?

– О нем и хотела поговорить. Не надо врать, у Марка Полянского дар распознавать ложь. Лучше сказать как есть, тогда, возможно, они станут сотрудничать. На Ориваль очень предвзято относятся к чужакам, это нужно понимать.

Послышались шаги, затем щелчок замка. Тяжелая дверь с натугой отворилась, первым вошел бородатый агент, за ним нырнул в проем долговязый Хамэй. Оглядев пленников и убедившись, что те по-прежнему обездвижены, он высунулся в коридор и гаркнул что-то на латыни. Появился Полянский, в руках он держал отнятые охраной хэндкомы. А вот оружия зевсовцев не было, значит, отпускать не намерены.

Полянский встал напротив Рэйна и скрестил руки на груди.

– Мы забрали груз, – сказал он, глядя сверху вниз, но взгляд не был надменным, скорее изучающим. – Теперь рекомендую рассказать, где Лиса. Иначе… – Полянский кивнул Вакараю и Хамэю, те кровожадно ухмыльнулись.

Дабы слова не показались пустозвонством, Вакарай обошел стул и встал за спиной Рэйна. Щелкнул взведенный курок, дуло пистолета уперлось в затылок. Рэйн хмыкнул. Сейчас он не мог припомнить, сколько раз оказывался в подобной ситуации и кожей чувствовал холодную вороненую сталь. Пожалуй, слишком часто, чтобы успеть выработать полное безразличие к дешевым угрозам. Кто хочет стрелять – тот стреляет, а судя по тому, как Полянский и Вакарай тянут резину, ему грозит смерть от скуки.

– Господин Полянский, – начал Рэйн, – вести диалог с пушкой у башки как-то не комфортно.

– Комфорта захотелось? – прорычал Вакарай и ударил рукояткой по скуле. Рэйн даже не моргнул, хотя от боли перед глазами замелькали вспышки.

– Вакарай, наши пленники не прочь поговорить. Убери оружие, – попросил Полянский.

Агент нехотя подчинился. Полянский все так же стоял напротив, взгляд пристальный и пытливый, будто насквозь просверлить пытается.

– Капитан Аллерт, прошу прощения за нашу недоверчивость, но ситуация обязывает.

– Понимаю, – кивнул Рэйн, щека ныла и горела.

– Где моя племянница? Что с ней?

– Мы договорились о встрече на Арияне. Место надежное…

– Как же, – зло фыркнул Вакарай.

Не обратив внимания, Рэйн продолжил:

– Пока мы охотились на чаёнс, Лиса с командой попали в засаду, подготовленную инквизицией. Мне жаль, но шаттл «Одинокий» уничтожен.

Морщинистое лицо Полянского побелело, превратившись в одно блеклое пятно – столь сильным был испуг.

– Как… Лиса?..

– Жива. Уверен, что жива. Она должна была ждать в убежище контрабандистов, но когда мы вернулись, то нашли следы борьбы. Это инквизиция. Скорее всего, выследили «Одинокого» с Ориваль. Может, сели на хвост чуть позже.

Ответил Полянский молчанием.

– Слежка исключена, – подал голос Вакарай. – Орден не мог сунуться к станции, у нас посты надежно работают.

– Не верите? Возьмите мой хэндком, тот, что пошире, с крепежами для перчатки. Лиса отправила мне сообщение. Если хотите, я покажу.

С разрешения Полянского Вакарай неохотно снял наручники. Избавившись от надоедливых браслетов, Рэйн потер запястья и взял хэндком. Отыскав сообщение, протянул обратно Полянскому.

– Flamma, – прочел тот. – Фрегат Ордена.

– Именно, – кивнул Рэйн. – Я надеялся, что вы сможете узнать, где ее держат. Уверен, у Сопротивления полно связей, найти тюрьму для вас не проблема. Если отыщите ее, я помогу. Боеприпасы, оружие, люди. Все сделаю.

Полянский пристально посмотрел поверх дужки очков. В тот же миг Рэйн ощутил жжение в груди, горело так, словно углей за пазуху насыпали.

– Вы говорите правду, – резюмировал Полянский. – Но это довольно… как бы сказать? Неудобно. Зачем вам это?

– Вы знаете зачем.

– Знаю. Поэтому советую забыть о Лисе. Ничего хорошего из этого не выйдет, в отличие от вас, я это понимаю. Уже случилось непоправимое, и все из-за ваших опрометчивых поступков. Задурил ей голову, а девочка и рада слушать, – Полянский говорил спокойно, но во взгляде проступала тщательно скрываемая злоба. – Вам, капитан Аллерт, я бы не позволил даже на шаг приблизиться к моей племяннице.