Юрий Мори - Метро 2035 - Эмбрион. Поединок [litres]

Как они только в порча попали так запросто?

– Третий помощник комиссара пограничной охраны товарищ Гуров! – представился один, на вид постарше и солиднее. Правда, и заметно пьянее. Внутри граммов триста на вид, под огурец.

– Боец пограничной охраны товарищ Раевич! – козырнул второй, чернявый, моложе и трезвее на вид.

Кат слегка замялся, но его опередил дружинник:

– Никита Петухов. Охотник я. На всякого зверя.

– Александр Волков, – ничуть не греша против истины, сказал сталкер.

– Ефим Трубников. – Садко почему-то скривился, видимо, недолюбливал свое настоящее имя, как и Кат. – Артист сельской коммуны имени Третьей Клятвы.

Пограничники переглянулись.

– Это где ж такая?

– Северная граница, почитай, возле Усманки. Нас там всего-то полсотни человек.

Третий помощник комиссара пьяно махнул рукой:

– Да похер! Своих я сердцем чую. С праздником, товарищи, давайте по пятьдесят за великое дело Кагановича-Фрунзе!

– С праздником! – нестройно повторили спутники Ката.

Он сам опять замешкался. Что ж за края такие странные?! Нет, про Советский Союз он читал, но представлял все как-то не так. Попроще, что ли, и без звонких лозунгов посреди заброшенных коровников.

Самогон у пограничников был злой. Без закуски такое не то что пить – нюхать страшно, но пришлось проглотить. Старший погранец наклонился и бросил в рот горсть снега.

– В Коммунград – это по дороге надо. Сейчас покажем… А вы там к кому? – с пьяной подозрительностью вдруг спросил он.

Кат даже само название в первый раз слышал, но по длинным и нарочито путаным объяснениям Садко сообразил, что речь идет о поселке Анна. Конечной их цели, кстати говоря, где-то там этот самый Колизей и находится. В пригороде.

– …я с ним еще в Первую пятилетку за железом охотился, отличный товарищ! Верный ленинец и ударный молотовец.

– Славься, Отечество! – собрав в кучу пьяный взгляд, наконец отстал от них пограничник. – Свои, все, верю. А то здесь пришлые должны идти. Ну не здесь, но могут и здесь. А мы во всеоружии, скажи, товарищ Раевич?

Чернявый кивнул.

– Вот и правильно! К дороге вот сюда идите, не заблудитесь. С праздником вас, товарищи!

– Артиллеристы, Сталин дал приказ… – громко и жутко фальшиво пропел Садко.

Старший пограничник попытался встать по стойке смирно, но из этого мало что вышло. Однако и не упал, что говорило о серьезном опыте приема горячительного внутрь.

– Идите, товарищи! Бдительность превыше всего. Коммунистический привет Коммунграду!

Груздь помахал на прощание.

– Хорошо, про добычу не спросили… охотничков. – Кат был в замешательстве, но привычно впитывал новые знания, не забывая о примитивной логике.

– Да им трактором, добыча, не добыча. Главное, свои, а там хоть с голой жопой на четвереньках, – отмахнулся певец. – Забавные ребята, если вдуматься. Повеселее княжеских.

Груздь обернулся, одарил его тяжелым взглядом и молча показал кулак. В брезентовой рукавице он смотрелся особенно убедительно.

Я – прекрасна!

Раньше даже не задумывалась об этом, не знала. Но со временем все встало на свои места: убежище под заводом в далеком прошлом, а я… Я свободна.

У меня есть вера и цель, что еще нужно?

Они появились одновременно, с трех сторон. Я и сама довольно быстро двигаюсь, но здесь не было никаких шансов. Пустая дорога еще мгновение назад и – вокруг меня стоят три человека. Хотя… Человека ли? Я чувствовала тянущую, как дым по трубе вверх, ровную безмятежность, идущую от них волнами. Великое Черное пламя всегда колеблется, всегда находится в движении, а внутри этих был даже не лед – пустота.

Их смысл существования оказался мне неясен.

– Я спешу, – немного подумав, сказала я тому, что стояло передо мной.

– Мы не сильно тебя задержим, – сразу откликнулся он. Она. Оно. Не знаю, как назвать существо, внешне вполне мужского пола, но без их глупости и агрессии. Ладно, пусть будет он. В конце концов, это не важно.

– Готов, – сказали слева, и сразу же эхом из-за другого плеча: – Готов.

Стоявший передо мной незнакомец достал стеклянный шарик. В его больших ладонях прозрачная сфера выглядела игрушечной.

– Ты – странствующий гадатель? – помолчав, спросила я.

– Можно сказать и так… – Шар в его руках засветился изнутри. Пучок синих молний озарил сомкнутые руки, начал дрожать, свиваться в спирали. Свет пробивался сквозь пальцы. Я почувствовала тепло, но оно шло не от шара – оно было у меня внутри, в голове. Странное ощущение: и приятное, и немного зудящее. Тепло шло от затылка сквозь голову, к лицу, и опускалось ниже, на шею и грудь.