Юрий Мори - Метро 2035 - Эмбрион. Поединок [litres]

Какое-то будущее всех нас все равно ждет».

По краям дороги – конечно, эту полосу условно ровной поверхности так назвать сложно, но ведь не лес? – виднелись установленные еще предками отвалы. Эдакие бортики для извилистой трассы из княжества в жестокий внешний мир.

Конечно, можно было сделать огромный крюк, идя по бывшей широкой дороге областного значения Е38 – так вроде по карте, но смысла не было ни малейшего. Напрямую гораздо быстрее.

Груздь шагал первым, упрямо приминая снег подшитыми снизу серыми валенками. За ним вприпрыжку торопился бродячий певец – Кат только сейчас понял, что ни еды, ни оружия у него нет, навязался же нахлебник… Сам сталкер замыкал колонну, время от времени оглядываясь назад.

Земли князя Серафима кончились как-то слишком быстро. Небольшой отряд миновал покосившийся столбик на обочине, увенчанный дурной копией княжеской короны. С противоположной стороны никаких знаков не наблюдалось, как и пограничников или кого-то вроде.

Дружинник на ходу стянул с себя треух и поклонился коронованному столбику. Потом немного криво напялил шапку обратно и пошел дальше.

– А деревенские не заморачиваются со своими метками, – заметив интерес Ката, весело сказал Садко. – Флаг себе изобрели с мушиным роем, да и хватит.

Груздь гулко засмеялся, но сразу посерьезнел:

– Вот так шутканешь в деревне Союза – и на дыбу. Не любят они это название.

Кат понял, что это они про желтый флаг со звездами, виденный им на колонне боевой техники. Мушиный рой? Ну да, ближе к истине, чем звезды.

Вдоль дороги на столбах время от времени попадались обрывки проводов. Видно было, что дефицитный теперь металл срезали второпях, неаккуратно – вон какие пучки оставили. Попался брошенный прямо среди дороги ржавый трактор: то ли сломался когда-то, то ли просто солярка кончилась, теперь уже не понять. Стоит себе наполовину развалившимся памятником былой человеческой мощи. На промятой крыше гнездо чье-то из сухих веток, дверцы отломаны, только гусеницы – хоть и рыже-черные от ржавчины, но все еще крепки на вид.

Дальше дорога была скучной. Лес поредел, через него стали проглядывать давно заброшенные людьми поля, небольшие холмы. Обычный пейзаж, черно-белый, как старинные фотографии. Вон одно яркое пятно, да и то – прибитые морозом рябиновые грозди. И низкое серое небо сверху, словно крышка на кастрюле.

– Скучно так идти, молча-то! – вдруг оживился Садко. – Может, споем чего?

Он покосился на Ката. Тот, не говоря ни слова, показал ему кулак.

– Ну и ладно… Тогда я вам расскажу что-нибудь. И мне теплее, и вам познавательная польза.

– А расскажи-ка про порчей, мил человек! – сказал Кат. Сейчас сказки пойдут, конечно, но все лучше, чем песни. До сих пор в ушах звенит от этого акына.

– Тьфу! Да сказки это все! – возмутился Садко. – Нет, ходят людишки какие-то, глупо спорить. Но что людей воруют, это чушь полная. А уж про шары – это вообще бред чей-то. Пьяный. Поменьше картофельного чемеркеса жрать надо. Или хотя бы закусывать плотнее. Надо же! Шары…

Кат навострил уши. Шары? У порчей? Так-так. А вот с этого момента подробнее бы.

– Какие шары, Садко? – лениво уточнил он. Жгучий интерес выдавать этому толстячку не хотелось. Да и дружиннику ни к чему знать, что конкретно сталкеру важно.

– Так это… Стеклянные вроде. – Садко попытался перепрыгнуть рытвину посреди дороги, которую Груздь обошел, и едва не свалился вниз. – Ходит такая байка, что порчи ловят человека, вокруг него втроем становятся, достают эти самые шары и смотрят, а в них – внутри – светится что-то. Я ж говорю, самогон виноват. Людишки они странные, но вам-то что?

– Никакой не бред! – веско сказал бородач. – Мужики проверенные рассказывали.

Кат с бродягой тоже вполне мог бы поспорить. Одна такая несуществующая вещица лежала у него в рюкзаке, плотно завернутая в тряпку рядом с записками Книжника. Мог бы, но не стал. Больше слушать, меньше говорить – все как учили.

Садко, ухватившись за фразу дружинника, начал спорить, бросая чьи-то неведомые Кату имена, даты, названия деревень и вовсе уж мелких хуторов. Груздь вяло огрызался, больше от скуки, но стоял на своем.

Есть что-то такое у порчей, и точка.

Пока спорили, дошли до брошенной деревни. И в хорошие времена так себе было место – избушки деревянные, даже кирпичей не видно, с краю у леса длинные сараи, сейчас все в прорехах, с осевшими крышами. Один сгоревший наполовину. Мрачно все выглядит, неуютно. Оставленные людьми дома и так похожи на надгробные памятники ушедшему времени, а здесь еще и нищета налицо. Без всякого Черного дня.