Аcта Зангаста - Записки I-тетрамино [CИ]

Бумкнуло будь здоров.

Несмотря на вакуум, я прекрасно услышал взрыв — настолько он был мощным. Сразу вспомнился анекдот про Жору Лукаса, который оправдывался на пресс-конференции, посвященной выходу "Звездных войн": "Я знаю, что в вакууме корабли взрываются беззвучно, но у меня они бабахают будь здоров".

Ах, Жора, Жора. В вакууме звук не распространяется, что есть, то есть. Но взрывы слышны. Близкая вспышка термоядерного взрыва, помимо собственно удара фотонами, вызвала взрывное испарение верхнего слоя обшивки, что прозвучало внутри корабля как щелчок.

В эту же самую секунду воздух внутри корабля пронзили тысячи белых невесомых линий, словно от взорвавшегося фейерверка, — произошла конденсации капелек воды на ионах, образовавшихся вдоль следов пронзивших корабль элементарных частицах, порожденных термоядерным взрывом.

От наведенной этим потоком радиации корабль превратился в летающий гроб, который гарантированно убьет любое живое существо, находящееся в нем достаточно долго. Я поёжился и испуганно посмотрел на индикатор системы жизнеобеспечения, представляющий собой емкость с полимером, меняющим цвет в зависимости от уровня радиации. В момент взрыва индикатор густо покраснел, как школьница у гинеколога, но через пару минут сменил цвет на оранжевый, сигнализируя, что всё плохо, но не смертельно.

Все экраны, смонтированные мной на панели управления, вспыхнули и погасли — их электронные компоненты не выдержали наведенного напряжения. Надеюсь, что не навсегда, — продавец клятвенно заверял, что эти устройства были позаимствованы им с военного истребителя со встроенной системой регенерации, которая восстановит их через несколько минут.

И тут до корабля докатилась ударная волна, то есть разогнанные излучением атомы, которые пусть и редко, но всё же встречаются в вакууме. Это звук можно было сравнить с ласковым летним дождем.

Самым сильным был третий удар. Вещество испарившегося астероида никуда не исчезло (закон сохранения массы), превратившись в ударную волну, которая со скоростью сотни километров в секунду ударила по кораблю с приличным импульсом. Этот удар я воспринял как близкий взрыв. Кораблик даже шатнуло, раскрутив вокруг оси.

Астероид с засевшим на нем фашистом был уничтожен. Находившаяся вблизи техника — тоже. Даже если она не погибла в момент взрыва, ЭМИ (электромагнитный импульс) и наведенная радиация окирпичили ее нежные электронные мозги. Рудодобывающую технику никто специально от ЭМИ не защищает — слишком дорогое это удовольствие.

Но я не успел порадоваться победе, как был атакован той самой хитрожопой боеголовкой, которая свинтила куда-то в сторону в самом начале боя. Хитрая бестия зашла со стороны выглядывающего из-за планеты серпика солнца, и я не смог разглядеть выхлопа её движка на фоне солнечной короны. Этой твари даже близкий взрыв не повредил — похоже, что я случайно прикупил что-то из арсенала более развитой, чем Земная Федерация, расы. И тут бы сказочке и конец, но вовремя восстановившийся после ЭМИ тактический компьютер заверещал, сигнализируя об атаке.

Мерзкая тварь решила убить свой собственный корабль. Фрейда начиталась, не иначе. В динамиках раздался её торжествующий вой, похожий чем-то на "Полет валькирий" и на визг свиньи Касперского, — боеголовка транслировала в эфир свою победную песнь. Через пару секунд сработал встроенный в меня еще при первом переходе через врата универсальный переводчик, и я начал разбирать в визге слова. Боеголовка пела:

"Ложкой кровь мешая,

Смерть идёт большая,

Что же ты, глупышка, бежишь?"

Создавшая её цивилизация, зуб даю, долбанутая на всю голову. Десять Харли Квинн из десяти.

Я выстрелил в боеголовку котом.

Нет, это не было предательством. Всё было логично и обоснованно — мой корабль обладал вооружением, сориентированным по направлению движения. Как у истребителя времен Второй мировой войны. Создавшая его раса нарочно ограничила боевой функционал, так как воспринимала сражение как рыцарский поединок. Поэтому и была уничтожена соседями, не путавшими войну с олимпиадой. Быстро развернуть корабль в сторону атакующей боеголовки я не мог.

А кот мог. Теоретически.

Его крохотный круглый кораблик, созданный именно для боя без правил, свободно вертелся во все стороны, стреляя лазером и выпуская крохотные самонаводящиеся торпеды. Он мог без труда уничтожить сбрендившую боеголовку, если бы вообще начал по ней стрелять.