Михаил Тихонов - Падение в небо [СИ litres с оптимизированной обложкой]

Змей денег взял, видно было, что его раздирает горечь и обида, но все же это была возможность облегчить жизнь матери пенсионерке. После той встречи Бег, вернувшись в отряд, написал рапорт на отпуск, в укотором не был со времен незапамятных, снял все свои не такие уж и маленькие сбережения и первым же поездом рванул в Башкирию. И вот сейчас он входит в дом, своего спасителя и не знает, как пройдет встреча.

Вот Виктор зашел в сени и, поднявшись по лестнице в три ступеньки, оказался перед дверью, обитой обшарпанным дермантином, ведущей в избу. Нужно решиться, придумать, что сказать боевому товарищу.

Они ведь так больше и не виделись с того боя. Бег даже не поблагодарил Змея, а в душе еще и вина появилась после рассказа Славы, ведь брось тогда Андрюха его в горах, жил бы нормально.

Он один легко бы оторвался от погони. Но не бросил, понес. И словил пулю, перечеркнувшую нормальную жизнь, оставив лишь тусклое существование. Потянув дверь на себя, Виктор шагнул в открывшийся вход и оказался в прихожей, отгороженной от остального дома деревянными перегородками.

На стенах пожелтевшие обои, вешалка с одеждой и одинокая лампочка без люстры, свисающая с потолка. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – ремонта здесь не было очень давно.

– Хозяева, есть кто дома? – Виктор подал голос, для привлечения внимание.

На его голос в проеме ведущем в комнату появилась женщина, невысокого роста, с глубокими морщинками вокруг печальных глаз, на вид лет шестьдесят. Одетая в простой халат, застиранный, с заплатками, но чистый. Сразу видно порядок здесь в почете.

– Здравствуйте, вы кому? – задала она вопрос.

– Добрый день, я ищу Щепкина Андрея, мне дал этот адрес наш общий знакомый. Мы с Андреем служили вместе, вот я и решил навестить его, пока в отпуске, – Бег решил не говорить о том, что ему известно о реальном положении вещей.

– Вы к моему сыну значит. Разувайтесь пожалуйста. Проходите. Ему тяжело ходить. Я провожу вас в его комнату, – видно было, что мать Андрея не привыкла принимать гостей и ей было стыдно за убогий вид жилища.

Но Бега было не смутить. Женщина прошла в комнату и Виктор последовал за ней, вид как и в прихожей. Голые стены. Только стол у окна, комод в углу, старый, еще советский желтого цвета.

В детстве у Виктора в комнате стоял похожий. Сбоку русская печь. Мама Змея провела лейтенанта в закуток отгороженный по границе печи еще одной деревянной перегородкой.

Из комнаты была слышна тихо играющая песня.

– Андрюш, это к тебе. Говорит друг, – мать отошла в сторону, пропуская меня.

– Здорово Змей.

Человек сидящий за столом резко обернулся, уронив со стола кружку с чаем и попытался так же резво вскочить.

У него это не очень получилось. Кое-как оперевшись на спинку спинку стула, Змей выпрямился и неверяще посмотрел на того, кого уже давно вычеркнул из списка живых. Бег.

Наверное, единственный друг за всю жизнь. На глазах седого, хотя еще молодого парня появились слезы.

– Командир… Живой… – голос Андрея сбился.

Тогда после госпиталя, ему сказали, что Бег не выжил. И Андрей долгие годы корил себя за то, что и его не вытащил и сам под снайпера подставился. Но вот. В доме, где Змей родился и вырос, стоит Витек, живой и здоровый. Глаза отказывались верить.

Столица империи Аратан.

Резиденция императора.

Император беспокойно мерил шагами кабинет. Вести от подчинённых были одна хуже другой. Провокация по очернению Ордена вначале была успешна.

Распространенные нарезки видеозаписей вызвали бурю возмущений, как в среде обычных людей, так и среди высшей аристократии. Где-то месяц ситуация была под полным контролем СБ, а затем грянул гром.

Магистр Эрих выступил по центральным инфоканалам с официальным опровержением. Он предоставил всю информацию по данному рейдеру, использовавшемуся в качестве приманки для архов. Там было все – с какой миссией был отправлен, куда, при каких обстоятельствах пропал.

Вырыли все, даже записи с нейросетей учувствовавших в захвате оперативников СБ. Даже была запись беседы Императора и главы СБ. Вот тогда и полыхнуло по всей Империи. Неповиновение, открытые бунты. Восстание части армии. Верными Императору остались лишь подразделения гвардии и СБИ.