Тим Волков - Период распада. Триумф смерти [litres]

Кашу толкнули в спину, поторапливая:

– Шевели ногами!

Привели в холодное сырое помещение, новый голос гундосо спросил:

– Куда этого?

– Тринадцатый сказал в наручники и в камеру.

На Кашу быстро надели холодные браслеты, толкнули в спину. Рявкнули:

– Иди давай!

Ступать с закрытыми глазами было страшновато – неизвестно куда могли его привести, может, и в камеру, как сказал незнакомец, а может, и к расстрельной стенке. Лязгнул замок, скрипнула железная дверь. Охранник сорвал повязку и толкнул старика в небольшую комнатку.

– Здесь пока посиди, – сказал охотник, закрыв дверь и уйдя, оставив Кашу наедине со своими мыслями.

Старик внимательно осмотрел камеру: под самым потолком узенькое окно без решетки, но сквозь него точно не пролезть человеку; дверь совсем как в тюрьме – толстые прутья, двойной замок; бетонные нары. Без надежд на побег. Расклад – хуже некуда.

Каша подошел к решетке, осмотрел коридор. Быстро сопоставив картину с ощущениями, когда его вели сюда, понял, что привели его по правому коридору. Там теперь сидел охранник. На поясе у него, словно издеваясь над стариком, болтались и брякали ключи от камеры. Не достать.

Каша тяжело вздохнул и уселся на пол. Из уличного окна на него с любопытством взирала черная птица.

Ворон, вожак стаи, а теперь уже одиночка, летел за Человеком от мертвого города до каменного гнезда не жалея сил, потому что они ему уже теперь были не нужны. Летел просто потому, что больше уже не был на что-то годен. Стая мертва, и он никому не нужен.

От гнезда пахло смертью, и Ворон не понимал, зачем Человек, хоть и не хотел, но ушел туда. У двуногих свои причуды.

Ворон просто следовал за Человеком, по привычке, как и раньше. Когда стая была жива, это диктовалось разумом и простым расчетом – Человек оставлял после себя трупы. А трупы – это еда, на которую не надо охотиться и тратить силы. Просто дожидаешься, когда Человек уйдет, и приступаешь к трапезе, покуда тело не остыло.

И птицы питались ими, посматривая на старика с благодарностью и уважением.

Иногда трупы были не заразны, но все чаще от них нестерпимо несло пыльной смертью. В этом случае вожак предупреждал всех тревожным окриком, и стая, не тронув тело, летела дальше за Человеком.

Но путь оказался ошибочным. Потому что когда стая восстала против своего предводителя из-за того, что он в очередной раз не разрешил им есть зараженную плоть, вожаку не хватило сил сдержать их напор. Обезумевший молодняк бросился на еще горячее тело и принялся жадно клевать плоть, больше не боясь угроз вожака. Ворон попытался устроить им взбучку, но не смог – птицы дали мощный отпор. Потом к трапезе подключились и остальные., и лишь Ворон летал над стаей и беспомощно крухал, остерегая их. Нельзя! Нельзя. Но что им, голодным и обезумевшим, до какой-то болезни, когда вот оно, мясо, перед ними, теплое, аппетитное – бери и ешь.

Вся стая умерла за последующие три луны. Сначала занемог молодняк. Слабость высосала из них силы, и они даже не смогли взлететь, так и сидели на ветвях и били крыльями, а потом замертво падали на землю. Следом ушли взрослые. У тех еще хватало сил вспорхнуть вверх, но полет их длился недолго – птицы планировали вниз, словно вдруг их тела налились каменной тяжестью, и падали в снег, чтобы больше уже никогда не увидеть небо.

Лишь вожак оставался здоров, не понимая, почему так происходит. Верно, смерть издевалась над ним, желая забрать последним, чтобы он смог увидеть собственными глазами гибель всех своих сородичей. И он ее увидел.

Путь в никуда закончился. Он прилетел в конечную точку маршрута. И теперь не знал, как быть. Стая мертва, она ждет его в другом мире. А он еще здесь. И даже зараженное мясо, которое он ел последние два дня, не помогло сократить это ожидание.

Ворон махнул раненым крылом и взгромоздился на торчащую из стены арматуру. Он наблюдал за Человеком и размышлял – почему тот не уйдет из каменного гнезда, в которое его посадили другие ему подобные? Ведь насколько понял Ворон, Человек не хотел там находиться. Птичье чутье подсказывало – Человек попал в беду.

Ворон клюнул стекло. Обычной птице не сломать его, слишком крепкое. Но Ворон, научившийся за свою жизнь необычной охоте с помощью клюва, мог пробить его одним ударом. Надо только спикировать по дуге и нанести точный удар прямо по центру, в самую слабую точку. А эти точки Ворон научился определять безошибочно.

Ворон решил помочь Человеку выбраться из заточения, хотя и сам не знал зачем. Может быть, в благодарность за еду – ведь Человек не виноват, что по большей части тела были заражены? А может, чтобы заслужить, наконец, смерть и отправиться туда, где ждала его стая?