Юн Ли - Стратагема ворона [litres]

Когда пришло время перевести часы гекзархата, сорок восемь сервиторов остались в Гнезде. Коллективный разум Кел обычно их не замечал, но надо было создать иллюзию, что часть сервиторского состава находится там, где надо. Не говоря уже о том, что кто-то должен был остаться и убедиться, что атака пройдет по плану.

Сервитор sin x 2, один из сорока восьми, остался не ради саботажа. У него не было особого опыта в проектировании или разрушении, и он на самом-то деле обычно служил в лазарете. Другие сервиторы уговаривали его эвакуироваться, пока была такая возможность. Гнездо было связано с внешним миром линиями снабжения. Сервиторы покидали его в ящиках, канистрах, в любой доступной щели в темных трюмах мотов.

Sin x 2сказал: «Они Кел. Кто-то должен остаться с ними до конца, пусть даже они не понимают, что происходит». И остальные, поняв, что его не переубедить, оставили sin x 2в покое.

У sin x 2не было никаких иллюзий относительно того, что для Кел он был просто инструментом для выполнения нужной – а иногда и ненужной – работы. Он знал, что коллективный разум с каждым годом делается все более ненормальным. Тем не менее он считал себя Кел. Кто-то из его анклава должен был почтить уход Командования Кел.

Sin x 2занимался полировкой коллекции музыкальных инструментов – такова была одна из странных обязанностей, которые он взял на себя, потому что никто другой этим заниматься не хотел. Верховный генерал Аурель привезла кое-что из инструментов с собой. В ранние годы она время от времени приходила сюда, чтобы попрактиковаться. В последний раз она здесь была тридцать один год назад. Играла отрывки из какого-то концерта. Sin x 2уделял особое внимание виолам, потому что она их больше всего любила.

Сервитор th x разослал по служебному каналу уведомление: осталось шесть минут.

Sin x 2знал, что прямо сейчас верховный генерал Аурель входит в состав Подкомандующего композита номер восемь. Он помчался по коридорам, желая добраться до нее. Двери были открыты, как всегда. Он влетел туда, где Аурель сидела на простом стуле из металлизированного стекла. Её осанка была прекрасна, а руки ещё сохранили некоторую силу, но светло-карие глаза ничего в комнате не видели, кроме, возможно, границ между светом и тенью.

Через минуту и восемь секунд Гнездо превратилось в ревущий клубок огня, ядовитых испарений и чисел, которые откатились назад, к безжалостному нулевому часу нового календаря.

Поразительно, но Зехуни удалось добраться до двери в главный кабинет Микодеза и не погибнуть. Гекзарх поднял голову и сперва не узнал стройного мрачноглазого человека в длинном красном пальто. С убранными назад волосами Зехуни выглядели почти так же, как при их первой встрече: скромный Шуос с не очень-то скромными идеями относительно того, как следует управлять фракцией.

– Уходите, – сказал Микодез так, словно кто-то прошелся по его голосовым связкам граблями.

Зехуни прищурились, шагнули через порог. Дверь закрылась у них за спиной.

– Вы должны были сказать Истрадезу «нет».

– Во-первых, – сказал Микодез, – это вас не касается. – Явная неправда: ассистента касались любые его дела. – Во-вторых, как только Истрадез предложил свою кандидатуру, мне пришлось согласиться. Что я должен был делать всю оставшуюся жизнь, нянчиться с ним, пока посылаю других агентов на смерть? Только представьте себе, что это сотворило бы с моральным духом. Так фракцией не руководят.

– Он ваш брат, Микодез! – Зехуни собрались сказать что-то ещё, но передумали. – Вы имеете право на личные привязанности. Как правило, те, у кого их нет – это те, кого нам приходится убивать ради общего блага.

– Я отказался от права на сентиментальность, когда занял это место, – сказал Микодез. – Фракция Шуос – вот моя семья. И, пожалуйста, не говорите мне, что это была плохая сделка, хорошая сделка или ещё что-то в этом духе. Я сейчас такого не вынесу.

– В любом случае я здесь по другому поводу, – сказали Зехуни, хотя Микодез отлично понял, что они ещё вернутся к этой теме позже. – Вы не отвечали на мои вызовы.

– Что у нас такого срочного? – саркастически спросил Микодез.

Зехуни, перегнувшись через его терминал, напечатали запрос.

– Вы должны это увидеть сами, – сказали они.

Пришла краткая сводка, объясняющая, что некое сообщение было отправлено в незашифрованном виде, во всех направлениях, из тысячи тысяч источников, этаким световым шквалом. Черис разослала свой календарь и уравнения, прибавив манифест, объясняющий, зачем они нужны. Рахал сходили с ума, пытаясь подавить распространение этой информации и справиться с календарными колебаниями, но было слишком поздно.