Олег Бард - Разрушитель Небес и Миров. Арена

— Вики! — радостно восклицает Серк. — Вот, воспользовался приглашением. Ты права. Место это никому не нужное, убогое, потому безопасное. Жаль, что я раньше не знал, где ты обосновалась.

Они что, союзники? Глаза Рио округляются, Илай набычивается. Хелен поднимается, подбирается, как кошка перед прыжком, готовая вцепиться Серку в горло, но Рио хватает ее. Хелен трясет, она хрипло шепчет:

— Отпусти меня! Я его убью, — и потом начинает кричать. — Чтоб ты сдох, тварь!

Сумев вырваться, она кидается на Серка, он отбрасывает ее, как назойливое насекомое, но она вскакивает, чтобы повторить попытку.

— Прекратить! — велит Виктория, и Хелен замирает.

— Вот так встреча! — улыбается Серк.

Виктория недоуменно хлопает ресницами, и он обнимает ее за талию:

— Я встретил их еще до второго Обряда , они были совсем свеженькими, неумелыми и очень наглыми. И один из них, вроде бы брат вот этой вот, — он указывает пальцем на Хелен, — поплатился за наглость. Остальные, значит, выжили. Но, полагаю, еще ничего не умеют. Даже подчинению не научились, — он подходит к замершей столбом Хелен, пальцем вытирает текущие по щекам слезы. — А ты ничего так. Хорошо целуешься? С такой фигуркой только в постели кувыркаться, все равно толком обучиться не успеешь…

— Она хил, — в голосе Виктории читается подавленная злость. — В твоей когорте, насколько знаю, нет лекарей, и в моей не было. Пусть хоть один будет, теперь мы отлично дополним друг друга.

— Не ревнуй, дорогая! Я тебя ни на кого не променяю, — он шлепает Викторию по заднице, она не в восторге, но терпит. — Показывай новый материал, рассказывай, че-кого.

— В моей когорте, — говорит Виктория бесстрастно, — теперь есть оружейник, — она кивает на Рио и добавляет скороговоркой:

— Многоборец, единоборец. И хил.

— Стандартный набор, — кивает Серк. — Черномазый, надо полагать, танк, пушечное мясо?

— Без них тоже туго.

— Туго у него в башке! — Серк смеется над собственной шуткой, смех у него резкий, клокочущий. — Но неплохо, неплохо, учитывая, что могло бы быть вообще ничего. А старички как? Некогда их развивать? Что у тебя осталось из артов? Покажешь?

У эмоциональной Ксандры все написано на лице, но она сдерживается, чтобы не портить отношений с союзником. Илай тоже сдерживается.

— Продолжайте, — дает отмашку Виктория и вместе с Серком удаляется в хижину-штаб, Ксандра, ссутулившись, тащится за ними.

Когда они исчезают там, Джо комментирует увиденное:

— Худшего союзника, чем Серк, трудно желать. Он маньяк. У него это на роже написано.

— Так зачем эта сука с ним связалась? — вопрошает Рио патетически, но тихо.

— Нам надо справиться с Альянсом, иначе нас раздавят, — пожимает плечами Джо. — Через два дня запланирована нападение на них.

— Мы собираемся атаковать Альянс? — изумляется Илай.

— Да. Тут просто: либо они нас, либо мы их. Но сами мы со «Сверхлюдьми» точно не справимся. А вот при помощи Серка… — он машет рукой и отворачивается. Хелен закрывает лицо ладонями, садится на каменную плиту и начинает раскачиваться из стороны в сторону:

— Не хочу ходить с ним по одной земле! Вообще жить не хочу… Помогите мне! Не могу так больше!

Присаживаюсь рядом, обнимаю, и она заходится плачем, вцепившись в меня, как в соломинку.

— Я вытащу нас отсюда, — внезапно для самого себя уверенно говорю я, склонившись к ее уху. — Спасу нас всех.

Затем отвожу Хелен в нашу хижину, укладываю на лежанку и сам сажусь рядом. Все это время я напряженно жду, когда начнет расти процент деформы .

Хелен, немного придя в себя, поглядывает искоса, кусает губу — хочет что-то спросить, но боится.

— Ник, вот скажи, — говорит она хрипловато, глядя перед собой. — Тогда, в пещере… Когда на меня напал вампир… Ты это сделал бы для каждого? Ну… ради любого из нас рискнул бы жизнью?

— Ну конечно! — без раздумий отвечаю я и запоздало понимаю, что мой ответ не обрадовал Хелен, очевидно, ей хотелось бы значить для меня больше, чем значат остальные.

Потупившись, она смотрит в одну точку. Почему мне неловко за свой ответ? Я будто бы в чем-то перед ней провинился — она ведь дежурила у моей постели… Ну и что с того, я не обязан на ней жениться. Досадная неловкость даже отодвинула мысли о деформе . Проходит больше десяти минут, но ее процент не увеличивается. Укладываюсь на настил, закрываю глаза и отправляюсь наводить порядок во внутреннем мире, где приходится собирать прожилки деформы и запирать в сундук.