Вячеслав Кумин - Атака Роя [litres]

Эхинацея прекрасно чувствовала, что корабли получают сильные повреждения и долго не продержатся и либо погибнут, в том числе из-за таранов, на которые шли смертельно раненные корабли, либо вынуждены будут сбежать, когда до их общего роевого сознания, что они образовали, наконец дойдет, что дальнейший бой бесперспективен.

– Знаю…

Владислав глубоко вздохнул и сконцентрировался, как перед прыжком в ледяную воду. Отступать было нельзя.

– Приготовься, Эхи…

– Готова…

Роев закрыл глаза и предпринял очередную, скорее даже последнюю, попытку ментального подключения к «Золотой рыбке».

– А-а-а!!!

Его снова чуть не «выбросило», ведь он, по сути, взял на себя все болевые ощущения живого корабля, но смог удержаться. «Золотая рыбка» стала приходить в себя…

Владислава натурально плющило от чудовищной боли, но он продолжал держаться и накапливать необходимый потенциал пси-силы, а также дожидаться подходящего момента.

Впрочем, «подходящий момент» удалось подстроить самим, просто подозвав ближайший живой корабль. Он вплотную приблизился к «Золотой рыбке», чуть ли не касаясь борта.

– Пошла…

Владислав произвел телепортацию Эхинацеи на борт пролетавшего мимо живого корабля и тут же разорвал связь с «Золотой рыбкой», держать которую стало уже невмоготу. Но перед этим погасил работу ее мозга, отправив тем самым в искусственную кому, чтобы не провоцировать новые судороги и дополнительные разрушения.

Сейчас требовалось настроиться на новое подключение.

Оказавшись на борту другого живого корабля, Эхинацея взяла его под свой контроль, что удалось сделать далеко не сразу, тот инстинктивно сопротивлялся внешнему воздействию, так что пришлось повозиться. Чем-то эту борьбу можно было сравнить с объездкой дикой лошади, только укрощение шло на ментальном уровне.

– Так-то лучше, малыш, – пробормотала она, после особенно жесткого удара, что нанесла по мозгам корабля, после которого он наконец смирился и стал подчиняться. – Будешь «Строптивым».

Через органы зрения «Строптивого» Эхинацея видела, что стаи живых кораблей действуют крайне сумбурно. Впрочем, чего еще ждать практически от неразумных тварей? Уже хорошо то, что хоть как-то координируют свои действия.

– Но это мы исправим… – Эхинацея послала ментальный зов, обозначив для стай-эскадрилий первоочередные цели. Благо «Строптивый» являлся одним из лидеров.

Ближайшие стаи с готовностью откликнулись на управляющий позыв и атаковали обозначенные цели. Главной же из них являлся один из кораблей РЭБ.

– Вперед, малыш!

«Строптивый» противиться не стал и, заложив крутой вираж, лег на курс, резко маневрируя и выходя из-под обстрела. Впрочем, плотность огня была столь велика, что избежать поражений не всегда получалось, но попадания пока держались энергозащитой и телесной броней.

Стаи-эскадрильи связали активным боем корабли прикрытия, и «Строптивый», показывая чудеса скоростного пилотажа, смог вплотную приблизиться к кораблю РЭБ.

Эхинацея, задействовав псионические силы «Строптивого», произвела самотелепортацию и оказалась на борту корабля РЭБ вместе с «Черной жемчужиной».

Артефакту, отключенному от энергосети «Золотой рыбки», катастрофически не хватало ресурсов, но имеющегося запаса все же оказалось достаточно, чтобы дать короткий импульс, выведший из строя всю электронику на корабле. Ненадолго, совершенные компьютеры быстро перезагрузятся, задействуют резервные мощности… Но им этой заминки должно было хватить.

– Атакуйте!

Живые корабли не подвели и переключились на ненавистный им корабль, что так бил им по мозгам, и вдруг замолчавший.

Корабль РЭБ, в один момент вышедший из строя и лишившийся энергозащиты, подвергся жестокому массированному обстрелу. Живые корабли его буквально «заплевали» снарядами. Увы, пробить его совершенную броню за кратковременную атаку, даже столь массированную, оказалось нереально, но этого по большому счету и не требовалось. Достаточно было снести все внешние элементы, что, собственно, исторгали подавляющие импульсы. И с этой задачей живые корабли справились на отлично.

– «Строптивый»! Иди ко мне, малыш! – позвала Эхинацея.

Живой корабль сначала показал свой строптивый характер, но нахождение на борту человека все же было заложено в геном как желательное, живой корабль стал ощущать это как потребность для ощущения себя более целостным или даже приятным. Так что «Строптивый», в конце концов, откликнулся и принял на борт Эхинацею.