Денис Владимиров - Слабости нет! [СИ]

— Да, ты гонишь! — заорал усатый, затем как-то затравленно посмотрел на всех. Сейчас он походил на большую, толстую, загнанную в угол крысы. Он метнулся в сторону автомата, Дима, переместившись с необыкновенной для такой туши ловкостью, подставил подножку, отчего Эдуард на низком бреющем врезался головой в стену.

— Куда это ты разогнался? — спросил Страшнов-сын, оказавшись в одно мгновение рядом с ренегатом, теперь я был в этом уверен, и схватил его за шкирку левой рукой. А затем поставил на ноги, будто щенка заботливая мамаша.

— Он врет, он все врет! — брызгал слюной Гейгер, сплевывая кровь и заходясь в истерике, — Кому вы верите?! Я сразу понял, это он специально нас пытается стравить друг с другом! Небылицы всякие рассказывает! Вы его знаете десять минут, меня четыре года. Все прохавали вместе… Он!… Он!…, — затем стих и вдруг вновь заорал во всю глотку, — Великая госпожа, взываю к тебе! Не оставь в милости своей! Я все сделал!

Совсем с катушек слетел! Крыша потекла… «Госпожа», еще бы черного властелина вызвал.

И вновь: «Внимание! Зафиксирована передача данных!».

— Он сигнал вновь кому-то отправил! — подскакивая к усачу, сказал остальным, — Где, сука, передатчик?

Ткнул его кулаком в ребра, тот лишь ухмыльнулся, из уголков губ текла кровь, сказал, злорадно улыбаясь, отчего лицо стало напоминать маску:

— Теперь вам без разницы! Она скоро будет! — и с каким благоговеянием тот произнес «она», следовало, что произносить это слово надо не просто с большой буквы, а оно все со строчных.

— Слепой сказал, посмотрим!

Сывороткой правды я воспользоваться не успел.

— Я пришла на твой зов, мой верный слуга, — раздался из ниоткуда мелодичный женский голос.

Из воздуха с золотистым свечением материализовалась девушка. На вид ей было лет двадцать пять, высокая блондинка с огромными почти черными глазами, черты лица чуть заостренные, не было в них никакого намека на мягкость, наоборот, сейчас демонстрировали некую несгибаемость, жесткость, граничащую с жесткостью. Еще от нее веяло такой властностью, некой вселенской мудростью, что с трудом боролся с порывом упасть на колени … Фигуру «божества» скрывало белоснежное воздушное платье, которое спадало до земли. Изящные руки с длинными изящными пальчиками, на левой руке браслет в виде змея с изумрудными глазами, который кусал сам себя за хвост.

А перед глазами мерцающие красные буквы: «Внимание! Вы подверглись ментальной атаке, класса А+! Внимание! Негативное воздействие частично нейтрализовано!

Внимание! Для противодействия повышайте характеристику „ментальная стойкость“, находите и активируйте соответствующие умения, модификаторы и артефакты»

«Внимание! Вы подверглись воздействию артефакта „Паралич“. Вы не можете двигаться в течение 30 минут. До окончания дебафа осталось: …28-59…28-58…28-57…».

Тело стало деревянным, ровно таким, как оказываешься в проекте Возрождение. Бревно, бревном. Даже глазами лупать не получалось. Напротив в нелепой позе замер Дима, больше никого, кроме отбивающего на коленях поклоны Гейгера, не мог увидеть. Впрочем, уверен, что их состояние было ровно таким же, как и наше с Рокстеди.

Между тем дамочка посмотрела мне в глаза, затем улыбнулась очень и очень довольно, а еще как-то плотоядно что ли.

— Человек, мне нужны Части «Великого Компаса», и ты мне их отдашь! Как и скажешь имя того, кто направил тебя по пути Иштасар! — заявила она, — Ты можешь говорить со мной мысленно. Просто фразы, которые хотел бы произнести, четко проговаривай про себя!..., — затем вполне спокойно и даже дружелюбно, после апробации мной новой функции, добавила, — А вот ругательств не надо! Не люблю. И очень прошу воздержаться… Итак, ты отдашь артефакты или мне убить тебя и подобрать с тела?

— Тогда тебе ничего не достанется, — залез в логи и прочитал новые свойства артефактов, появившиеся после сбора половины, несколько раз насмешливо сделал акцент: «на добровольной основе», а также «при смерти исчезают из этого слоя реальности», — Имя того, кто поручил, направил меня, сказать не могу, так как сохранение тайны закреплено Системой.

— Поэтому ты сначала мне отдашь артефакты, потом скажешь имя и спокойно умрешь, — а у дамочки губа не дура.

— Нет, — я даже попытался отрицательно мотнуть головой, — Такой расклад меня не устраивает.

— Это сейчас, тебе кажется, что смерть самое худшее. Поэтому будет даже забавно посмотреть, как ты приползешь ко мне на коленях, пытаясь облегчить свою участь, — она обернулась к замершему на коленях Гейгеру, который упер голову в землю.