Владимир Журавлев - Зита. Десять шагов до войны [СИ]

Она закрутила головой, оглядываясь в новом для себя мире, но женщина быстро потащила ее наружу.

Торговый комплекс кончился, на выходе в щеку ударил поток теплого воздуха. Накатил одуряюще вкусный запах свежей выпечки. Она с любопытством огляделась. Террасы в зелени, столики открытых кафе… э, нет, не открытых – над всей площадью ажурные фермы прозрачного купола. И улица вдалеке тоже закрыта сверху. Искусственное освещение в дополнение к сиянию неба. Купола… она – не на Земле?! Хм, притяжение вроде обычное, вон как задницу вниз тянет…

Мама раздраженно дернула ее за руку. Понятно, торопится. Взрослые всегда торопятся. Пока не помрут. Ну и куда спешим, спрашивается?

Она ожидала поездки в… чем-то. Мама же спешит? Посмотреть бы, в чем тут ездят. Такие стильные грудастые красотки должны как минимум усаживаться за руль спортивных авто! Но мама потащила ее по улице пешком, и все вокруг тоже топали пешком, и по тротуарам, и по проезжей части. Куда делись машины?!

Улица тоже цепляла внимание. Узкая. Деревьев нет в принципе, асфальт и сразу белые стены домов. Дома. Вот в чем дело. Дома не стояли отдельными строениями, они тянулись вдоль проезжей (проезжей ли?) части сплошной белой стеной, и с другой стороны улицы тоже. И на них опирались фермы перекрытий. На фермах – прозрачное покрытие, за которым вроде бы небо. Бледно-голубое небо с разводами облаков. Все же – Земля? А почему тогда купола?

Через равные промежутки в стенах чернели арочные своды – проходы во внутренние дворы. У проходов там и тут толклись подростки. Она на ходу заглянула в проход – мужчина в будочке тут же поднял голову и уставился на нее. Ого, охраняется, и видеонаблюдение есть.

Мама лихо завернула, толкнула ее пакетом, дернула за руку и зацокала высокими каблуками под арку. Пришли? Это здорово, а то она уже взопрела. Ворочать такой задницей – нелегкий труд! Как толстухи вообще ходят, а?

При их появлении охранник в будочке встал и – оу, держите меня семеро! – козырнул! И глазами маму проводил. Оп-па! Не, что проводил, понятно: стройные ножки в лосинах, ладная попка словно голая, что б не посмотреть… но не так же! Смотреть надо непроизвольно, выворачивать шею, а он – подобострастно! Мама что – начальница ему?! Или – жена начальника? А тогда почему так позорно, пешком?

Охранник и на нее посмотрел – но совсем по-другому, как-то мерзко, гадко, она даже передернулась. Так посмотрел, словно она – беззащитная жертва, а он выбирает место и время для истязаний. Б-р-р. А по виду – обычный такой молодой парень. Белобрысый. Но спину взглядом сверлил, пока она не зашла во двор.

Она с любопытством завертела головой. Какие непривычные выпуклые окна! И зелень, зелень в каждом. И непременный купол над всем двором, на этот раз грязный, неохотно пропускающий дневной свет. Детская площадка с пористым разноцветным покрытием, спортивная площадка…

Мама мазнула карточкой по замку, толкнула пакетом вперед. М-да, в дверях электроника, а за дверью – обшарпанный подъезд.

Третий этаж. Аж шесть дверей на лестничной площадке. На одной – мерцающая зеленым табличка с надписью – «В.В. Лебедь». И две золотые звездочки справа. Похоже на армейский погон. Снова лейтенантский. Их квартира, что ли?

Надпись мигнула и сменилась. «11.30. в-сиб. вр. 1 августа 2055 г.»

Вот оно как. Пятьдесят пятый год. Будущее? Она – в будущем?!

Сергей Лебедь недовольно приложил карточку к декодеру замка. Надпись подмигнула ему.

– Сука! – огрызнулся в ответ он.

Ну не любил он – ни надпись на декодере, ни звание супруги. Вероника Лебедь, по новой табели о рангах – лейтенант жилищно-эксплуатационной службы. А у него – всего лишь сержантский шеврон на рукаве коммунальной робы. Начальница, подумаешь! Сука. Красивая. Все же добилась своего, мужики на работе боятся выпить! Последней радости лишила, как теперь жить, а? При такой адовой загрузке только выпивка и спасает, но что б она понимала? У нее своя жизнь в административной зоне – с рестораном, служебным фитнесом, парикмахерской и директором Давидом! Сука.

Ботильоны жены красовались в прихожей на привычном месте. Значит, уже пришла. Хорошо ей, свободный рабочий день, цокай себе по торговому комплексу, когда хочешь, хоть бы раз с них навернулась!

В прихожую на мгновение заглянула симпатичная мордашка в обрамлении черных кудрей, округлила изумленно глаза. Сергей скривился. Так называемая дочь. На папу и маму не похожа, зато похожа на директора Давида. Толстозадое, неповоротливое существо, не умеющее в свои шесть лет говорить. Или не желающее – тупого упрямства у отродья на десятерых.