Владислав Бобков - Властитель мертвых - 3 [СИ]

Я что-то упустил? Ах да! После этого ты видимо предлагаешь отправить прямиком в центр? Ведь именно там самая, так сказать, вишенка от тортика!

— А что ты предлагаешь?! — Также повысил голос Сергей: — Сидеть на жопе ровно и ждать, когда они сами придут за нами?! Ты это предлагаешь?!

— Я пока ничего не предлагаю, но уж точно не этот «гениальный план»!

— Господа! Я вклинюсь в ваш диспут. — Учитель повысил голос, заставив к себе прислушаться:

— План мистера Сергея не идеален, но он дает нам некий скелет от которого можно двигаться дальше.

— Согласен. Мы не особо раньше разговаривали. Как мне вас называть? — Роберт Уайт вступил в дискуссию.

— Зовите меня Маркусом. — Усмехнулся бородач, вновь показав свои зубы.

— Хорошо Маркус. — Отзеркалил ему улыбку подполковник: — Понятное дело, те же азиаты не успокоятся пока мы им хорошенько не треснем. Уж эту вещь, мы американцы поняли еще во Вьетнаме.

Однако, требуется сделать это так, чтобы осталась возможность в последствии заключить с ними мир.

А насчет тех некромантов ничего не ясно. Судя по имеющейся информации, они сами не прочь уничтожить всех людей.

— А вот тут я нам всем могу помочь. — Удивил всех Маркус: — Один из моих новых учеников, сбежал прямиком из тех мест. И самое главное, он владеет той самой информацией, что нам так нужна.

Некромант облегченно откинулся в кресле, вызвав недоуменный взгляд Адриана. Тот, всячески пытался влезть в обсуждение, предлагая идеи или чтобы выцыганить себе какие-то преференции.

Сергей же совершенно не хотел больше напрягаться. Он добился своей цели. Проблема была донесена благодаря ему, и над ней уже работают вполне себе компетентные люди. Маятник был запущен.

А пытаться быть тем, кем ты не являешься… Сергею это было не надо. У него впереди десятки интересных наработок, так и не извлечённых из памяти.

«Политика, война. Это кровавое и опасное дело, Я всегда хотел спокойствия, дабы не торопясь заниматься своим любимым делом. Будет надобность, меня обязательно позовут, но самолично лезть в эту яму…

Нет уж, увольте».

Сын Пабло Мясника плакал. Не было рыданий или судорожных попыток подавить в себе это.

Нет.

По лицу молодого человека без остановки текли слезы, но лицо было словно застывшим.

Он смотрел как последние верные люди Мясника погибают, пытаясь защитить себя и свои ценности от рук пришедших головозрезов.

Убийц, которые мало того, что убили самого Мясника, так еще и разрывают на части то, чего он за все это время достиг.

Волновало ли их то, что у всего этого есть наследник? Конечно же нет. Более того, они были бы не прочь, если бы его сын также бы оказался среди защищающихся.

Вот только Лев был отнюдь не глупым человеком, чтобы там не считали другие. Он смог осознать последствия, после того, как до него дошли вести о смерти Пабло.

Бумаги, несколько ценных артефактов, а также одно невероятное сокровище, вот что он унес из сейфа отца. Благо код от него, в свое время, тот заставил запомнить намертво.

Удивительно, но некоторые бойцы из ближнего круга решили последовать за ним. Более того среди были даже несколько системщиков. Толи авторитет Пабло, а может то, что он вовремя их вывел из-под удара и расквартировал в одном из не очень популярных зданий, также ранее принадлежавших Мяснику, заставило их увидеть в нем лидера.

Люди Истязающей тоже туда пришли. Но оценив то, что получат и сколько сил потратят на их уничтожение, отступили.

Да, он плакал, но это были слезы ненависти. Чистой, яростной, но контролируемой. Лев Вульф хотел убить, растоптать, лишить убийцу своего отца самого дорого, что у них есть. Но он понимал, что проиграет. Сила была не на его стороне.

Если уж отец не справился, то и он вероятнее всего тоже. Хотя Лев подозревал, что ко всему этому приложила руку и Истязающая. Приходя на совещания отца, он часто видел ее и ловил на себе презрительные взгляды.

Его безвольный вид был противен амбициозной женщине.

Тогда ему было все равно. Он мог позволить отвлечься от всего и погрузиться в собственное горе.

Теперь же, если он хотел выжить и совершить собственную месть, он не имел возможности скорбеть.

Да, месть. Лев Вульф не собирался оставлять убийство собственного отца не отомщенным.

Он не верил той лжи, что рассказывают об его отце. Дескать, Пабло Мясник решил забрать все полученное в походе себе, для чего и совершил подлое нападением на своих союзников.