Константин Федоров - Вольный стрелок [СИ]

— Построение 4–2! — новая команда, хотя корабли едва успели занять свои места в предыдущем ордере.

Теперь бесформенной массой на месте остался линкор из соседней группы.

— Да что же он творит-то! — выругался Кот, глядя на результат маневров командующего, — Вперед! Всех вперед!

Но… Флот пятился назад.

Так-монитор весь был испещрен метками. Зеленых не было вообще. Почти все корабли горели желтыми и оранжевыми огнями, свидетельствующими о тяжести повреждений. Еще немного, и выходящие в первую линию начнут просто гибнуть. Массово. Почти сразу же!

Противник уже перестраивался в огромную полусферу, со всех сторон огибая гибнущий флот. Еще немного, и тяжелые выстрелы станут рвать борта, до этого «пощипываемые» малой авиацией. Тогда нервы капитанов истребляемых кораблей могут и не выдержать, а планомерное отступление превратится в давку, где каждый будет спасать свою собственную шкуру.

Вражеский флотоводец тоже это понимал, и он нарушил целостность собственного строя, далеко вперед выпуская щупальца из наиболее быстрых «загонщиков», оголяя центр и оставляя там лишь ударные линейные корабли, с утроенной яростью принявшиеся сыпать зарядами.

— Ну же… Ну! — сжал кулаки Кот, — Вот он, шанс!

На командующий медлил.

— Построение 18-4! — пришел приказ, и Кот понял, что следующей последует команда к отступлению.

Их адмирал прикрывал избитые линкоры не менее избитыми крейсерами и эсминцами. Он сознательно жертвовал слабыми кораблями, чтобы спасти ударную силу флота. Бессмысленная жертва… Две трети отступающих, если не больше, будет истреблено уже выдвинувшимися «загонщиками». Их будут отстреливать, как в тире, по очереди догоняя на разгоне!

А Кот… А Кот с его кораблями так и останется здесь, прикрывая подгорающую задницу улепетывающего сверхлинкора «Тритерр», который будет уносить недоумка-адмирала со всем его штабом!

— Ха! — оскалился Кот, — Помирать, так с музыкой! — и отдал команду подчиненным, — Полный ход! Делай, как я!

По его команде крейсер ринулся вперед, в сторону противника, выписывая полупетли и зигзаги, чтобы сбить наводку вражеских орудий. За ним двинулись его корабли. Два корабля… Третий вспух моментально рассеявшимся облаком, оставившим после себя лишь множество кувыркающихся обломков. Прямое попадание крупного калибра, детонация реактора и артпогребов. Мгновенная смерть.

— И так и так дохнуть! — рыкнул Кот на недоуменные взгляды офицеров, — Вы не поняли еще, что сейчас нас тут просто бросят!? А так хоть что-то сделаем!

Маневр оказался неожиданным как для противника, так и для своих.

Если противник просто опешил от такой наглости, то собственное командование отозвалось начальственным: «Вернуться! Держать строй!». Один из подчиненных крейсеров замедлился и стал разворачиваться, выполняя приказ вышестоящего, и тут же оказался накрыт градом попаданий, разорвавшим корабль на несколько неравных частей. Вражеские командиры не зря ели свой хлеб и сконцентрировали огонь на дерзких выскочках.

Попадание! Еще одно!

— Щит тридцать процентов! — оповестил энергетик.

Всего нескольких точных попаданий крупного калибра хватило, чтобы емкость щита катастрофически упала.

— Энергетик! Все — в щит! Оставь нам один залп, остальное — в щит! — скомандовал Кот, — Ведомым — повторить!

Заряд накопителей стремительно пополз вниз, остановившись на десятипроцентной отметке, а пленка энергощита заметно уплотнилась, разом подскочив почти до максимума. Все больше из быстро приближающихся вражеских кораблей переключалось на отчаянных, ведя огонь практически в упор. Только резкие маневры позволяли минимизировать процент попаданий. Правда, «резкие маневры» в исполнении пусть легких, но все же крейсеров, выглядели как брачные танцы упитанных китов, а «минимизация попаданий» выражалась лишь в проценте прошедших вскользь зарядов… но вкупе со временем перезарядки вражеских орудий это давало шанс живыми преодолеть расстояние до противника!

— Левее! Идем к флагману! — до хруста сжал подлокотники ложемента Кот, — Под борт! Вплотную! Торпеды — к бою!

Борт вражеского флагмана, сверхлинкора, как и флагмана их добиваемого флота, был все ближе.

— Вниз! Вниз! Всю мощность на маневр! — заорал Кот.

Интуиция? Возможно. Но каким-то шестым чувством Кот почуял, что на него нацелилась сама смерть.

Команда корабля сработала четко, и вот уже, воя от перегрузки маневровыми движками, крейсер стал проваливаться вниз. Мимо пронеслось что-то невообразимое, в ноль содрав остатки энергощита всей верхней части и, словно ножом, срезав надстройки. Ведомый, немного замешкавшийся, превратился в вспухающий цветок, сверкавший всеми цветами радуги. Когда волна взбесившихся энергий спала, на месте последнего крейсера подчиненной группы остались лишь небольшие обломки, шрапнелью разлетающиеся в разные стороны.