Николай Марчук - Керченский узел

- Это на БАМе, в бывшем детском садике, возле рыночка? – уточняющее переспросил Фюрер.

- Да.

- Ну и отлично, - обрадовался я. – Погнали, быстрее, только патронов подкиньте, да дайте какой-нибудь левый ствол, какой не жалко будет потом скинуть. Дай я его морду себе на мобильник сфоткаю.

- БАМ, вообще-то, район Лехи Афганца, - задумчиво процедил Гитлер.

- И чё?! – раздраженно переспросил я. – Знаю я Леху. Пьяница и нарик. Возникнут проблемы, порешаем. Слушай, Сидоров, а правда, дай мне этого бугая в помощь, а ты здесь сиди.

- Думаешь, я Афганца боюсь? – с вызовом спросил Фюрер.

- Думаю, что ты просто постарел, раз начал осторожничать, так что сиди дома и грей кости, дай молодым поработать.

- Мы ж с тобой одногодки, - не поняв шутки, удивился Сидоров. – Как ты можешь быть моложе меня.

- Возраст, он не в паспорте, он в голове! – нравоучительно заявил я. – Поэтому мне – двадцать пять, а тебе – семьдесят, хоть мы с тобой оба восьмидесятого года рождения.

Парировать и выдать какую-нибудь колкость Фюрер не успел, в комнату без стука вошел невысокий патлатый парень в очках неопределенного возраста. Одновременно ему можно было дать и двадцать и тридцать лет, слишком уж не выразительная внешность была у очкарика.

- Где карта? – водрузив на стол коробку с ноутбуком, карточным терминалом и еще парочкой электронных приблуд, спросил очкарик.

- Хуясе! – крикнул Фюрер. – Хорек, ты когда выучишь слово субординация?! Почему без стука и разрешения вошел? – видимо, Сидоров решил выместить на очкарике накопившуюся злобу и раздражение. – И ваще, где тебя черт носит? Дрочишь, что ли?! Сказано было – бегом! А ты телишься где-то там, как мондавошка на пизде!

Тук - тук! – дважды стукнув костяшками пальцев по крышке стола, очкарик спросил: - Войти можно? Где карта?

- Держи, - я протянул ему свою зарплатную карту. – Пин - 1882.

- Все снимать? – деловито спросил паренек.

- Все, - твердо ответил я. – Только смотри не спались.

- Само собой, - важно ответил очкарик. – Готово! Четыреста семьдесят пять тысяч. На карте осталось триста двадцать рублей.

- Вообще-то, я про деньги ничего не говорил, - вдруг встрепенулся Фюрер. – Я тебе бесплатно помогу. На вот, держи, - Сидоров, покопавшись в ящиках стола, положил передо мной несколько пачек с деньгами, одна потоньше, с пятитысячными банкнотами, вторая потолще, с тысячными. – Это, считай, мы тебе обналичили, вместо банкомата.

- Остальные, если выживу, сам заберу, - я ополовинил пачку с тысячными купюрами, - если нет, отправишь все моей первой жене. Вот координаты её карты, - достал из кармана листок с написанными на нем цифрами. – Ну, чё стоим пошли снаряжаться?

Здоровяк вышел из комнаты первым, следом юркнул очкарик, потом я, замыкал шествие Фюрер. Куда делся патлатый компьютерный гений, я так и не понял, он просто исчез, шагнув куда-то в сторону. Пропетляли немного по коридорам, прошли через пару проходных комнат заставленных до самого потолка деревянными, однообразными ящиками казенно-зеленого цвета, спустились в подвал. Фюрер извлек из картонной коробки два ПММа, два «Кедра», шестнадцать запасных магазинов к пистолетам-пулеметам и столько же к пистолетам. Сноровисто набили магазины патронами, доставая их из большой пластиковой емкости, похожей на квадратный тазик. Пока мы со здоровяком снаряжали магазины, Фюрер притащил кобуры, легкие бронежилеты и четыре наступательные гранаты РГН.

В машину, трехдверную «Ниву» сели через двадцать минут. Я - справа, Шкет – за руль. Места и правда, этот здоровяк занимал много, мне даже почудилось, что машина несколько скособочилась на его сторону.

Часы показывали половину пятого утра, скоро рассвет, небо уже начинало сереть. Сейчас самое время для того, чтобы провернуть силовой захват языка, потом его быстренько выпотрошить и накрыть логово работорговцев.

- Ты, вообще, как по жизни? – спросил я у Шкета.

- В смысле?! – удивился богатырь.

- Ну, расскажи чего-нибудь о себе, для налаживания, так сказать, вербального контакта.

- Хорошо, зовут меня Вячеслав Шкетовский, двадцать пять лет, не женат, детей нет. Родом из Иркутска. Образование – только школа, 11 классов. В институт пытался поступить два раза, на историка, но не вышло. В армии служил в «горной тридцатьчетверке», там же остался на контракт. Как начался замес на Донбассе поехал туда, воевал вместе с казаками в ЛНР. Что еще? Хотел в Сирию поехать, но не прошел медиков, говорят, что с моей комплекцией будет тяжело переносить тамошний климат. Ну, а когда в Крыму такое случилось, сразу же приехал сюда волонтером, помогал местным, как мог, потом выяснилось, что фонд, от которого мы работали на самом деле крутил очень грязные делишки за нашей спиной, федералы многих повязали, а я от греха подальше сбежал. Так и оказался в компании Виталия Петровича и его друзей, они меня от федералов укрыли.