Хайдарали Усманов: Идущий [publisher: SelfPub]

Некоторые, могли ударить меня каким-нибудь ядовитым шипом, которые покрывал либо всё их тело, либо хвосты…

Некоторые, которые хорошо прятались, могли плюнуть в меня ядовитый слизью, которая словно кислота проест любую одежду…

Некоторые, в виде защитного рефлекса, могли ударить меня волной пси, которая просто превратит мои мозги в кашу…

Да, они меня потом есть не будут! В этом нет никакого смысла! Достаточно того, что мой труп потом достанется каким-нибудь местным хищникам или падальщикам. Да и сами местные растения с большим удовольствием, хотя и гораздо медленнее, подзакусят моим мясцом! Кому-то всё это может показаться немного нереальным. Например то, почему молодой паренек на моем месте так легко и просто рассуждает на такие вопросы? поживите здесь с моё, будете рассуждать может быть даже ещё и не так! Ведь я отлично понимаю, что здесь и сейчас я нахожусь в очень неудобном положении. Мало того, что я остался здесь в гордом одиночестве, при этом мне нужно действительно выживать. И выживать так, как не выживал ещё наверное никто. Но мне здесь уже всё было привычно. А значит я не беспокоился по поводу своей жизни.

Я уже привычно вынес весь мусор, отнеся его как можно дальше, при этом постарался сделать все так, чтобы не оставлять за собой следов. Кто знает, каких сил стоило старику прорубить дорожку наверх, куда я мог бы подняться с бачком нечистот, и перенести их на другую сторону скалы. Я уже знал, что несколько падальщиков старательно пытаются обнаружить с той стороны этого каменного кряжа то, кто же там гадит. Но пока они не имели возможности забраться на голый камень, у меня всегда оставалась возможность продолжать своё грязное и не сильно чистоплотное дело. Вернувшись обратно в пещеру, я опять инстинктивно сосредоточился, освобождая свой разум от любых мыслей. Нельзя думать! Ну, конечно, я слышал о том, что это было полезно. Но только не здесь! В этом мире думать смертельно опасно. Любая мысль может отвлечь во время охоты. А как я уже говорил, даже травоядные твари здесь могли быть опасны.

Аккуратно осмотревшись, я проверил верёвку, которая была натянута через это ущелье. Старик учил меня, что никогда нельзя спускаться напрямую из этой пещеры, чтобы не привлекать излишнего внимания. Это было слишком просто и наивно. Ведь любой след всегда можно выследить. Пройти по следу может даже обычное существо, натасканное на выслеживание. И ему совершенно не нужно быть каким-то особенным нюхачом. Именно поэтому я по веревке и должен был перебраться на другую сторону ущелья. А там, по бритвенным скалам уйти дальше. Естественно, что по всему этому пути меня вряд ли кто выследит. Кто-то конечно мог бы мне тут же напомнить про зуурбага, который проживал в этом самом помещении, где мы со стариком продолжали жить. Да, можете мне не говорить об этом. Я не хуже вас помню про эту тварь. Я отлично знал, что такая тварь легко и просто сможет меня догнать даже по голым скалам. Именно поэтому, немного дальше у меня был натянут своеобразный веревочный мост в другую сторону. Виляя таким образом я имел возможность уйти от места своего проживания как можно дальше, не касаясь ногами земли. Эти верёвки выдержали бы меня с грузом. Но взрослого хищника вроде зуурбага, они просто не выдержат. Слишком слабые они для этого. И это я тоже отлично понимал, и намеревался воспользоваться. Точно также, как когда-то этими путями пользовался и мой наставник. Ведь нельзя же было предавать его, опыт и саму память, которая позволяла мне здесь жить? Кому-то эта жизнь могла показаться дикой и страшной. А мне всё это считалось нормальным и вполне обыденным. Спешить мне было некуда. После рассказов наставника о том, какие разумные хитрые и подлые, видеться с кем-либо из них мне так же не хотелось. Для общего развития, старик оставил мне холокрон, который достался ему от его отца, а тому – от его старика… Видимо это была семейная реликвия. Благодаря этому я надеялся когда-нибудь достигнуть такого же уровня, как и мой наставник. Он был опасным бойцом. Я это знал не понаслышке. Именно поэтому, мне надо было постоянно учиться, учиться и учиться! Я этим процессом занимался во время дождей. Дело в том, что я не зря упоминал ранее, что на этой территории нет зимы. А вот период дождей может иногда длится пару месяцев. Именно поэтому необходимо было запасаться едой. А какой едой я мог здесь запастись? Только запасами мяса! Старик меня научил тому, как это делать. Я искал дикие травы, с помощью которых этом можно было делать. В яме, которую старик обнаружил в этой пещере, делал закладку. Сначала я выкладывал всё чистой листвой и травой. Сверху выкладывал сплошной слой жира. На этот слой жира выкладывал слой мяса. На этот слой мяса я клал тоненький слой дикого лука, и чеснока. Ну по-другому назвать эти растения я просто не мог, они мне очень их напоминали. Потом снова клал слой мяса, слой жира… опять слой мяса, дикий лук… дикий чеснок… слой жира… сверху заваливал всё это корой… травой и листвой… и снова камнями и землёй. Старик учил меня таким образом делать своеобразную консервацию. Да, мясо было противно есть. Оно скисало! Но даже несмотря на это, его можно было есть. Так что во время дождей у меня был только один способ отвлечься от этого кислого до невозможности вкуса сохранённого мяса, который у меня крепко держался во рту. Это тренировки. Те самые тренировки, и учёба, которую я получал при помощи этого высокотехнологического предмета. Старик говорил мне, что если я даже вздумаю когда-нибудь вернуться к разумным, чтобы я не вздумал никому отдавать, или продавать, это устройство. Ведь холокрон достался его семье из темноты прошлых поколений. Я это уже знал, и отлично понимал весь риск. Знания, которые там хранились и мне преподавались, действительно были видимо редкими. Поэтому этот предмет нужно было сохранить, не давая возможности кому бы то ни было про него узнать. Я поклялся перед смертью наставнику о том, что этот предмет навсегда останется у меня. В этом я не видел ничего сложного. Ведь по сути я не собирался никуда отсюда отправляться. А значит не было смысла кому бы то ни было отдавать холокрон. Тем более, что я ещё сам учился. Старик говорил мне, что это устройство настолько гениально создано, что оно само поймёт, когда я всё изучу, и не будет необходимости меня чему бы то ни было учить дальше. Самое интересное было в том, что это устройство демонстрировало мне какого-то странного представителя расы, которую я никогда не видел. Эти существа напоминали мне чем-то паука. Хотя с ним была соединена верхняя часть человеческого тела. Глаза немного отличались от человеческих, уши были прижаты к черепу, а руки обладали шестью длинными пальцами. Я про себя назвал это существо арахнидом ! Так вот, этот арахнид учил меня так, словно я нахожусь перед ним, в его классе! Он общался со мной, рассказывал мне необходимую информацию, и даже во время тренировок поправлял меня, когда я совершал какие-либо ошибки! Честно говоря, мне было даже немного страшно. Ведь я не понимал того, каким образом это устройство может всё это делать? Но факт оставался фактом. Несмотря на то, что это существо было всего лишь голограммой, оно со мной общалось. Иногда, когда я был занят изготовлением нового оружия, для того, чтобы охотиться, я включал это устройство, и просто разговаривал с мастером Кхар – ри – Утом, как называл себя этот самый арахнид. Этот мастер говорил, что он владеет каким-то странным стилем, который считался утерянным. А наставник, ещё когда был жив, рассказывал мне о том, что именно из-за этого утерянного стиля ему и пришлось когда-то бежать. Бежать, чтобы иметь возможность выжить. Именно таким образом я и оказался в этом мире, вместе со своим наставником. Он пытался скрыть меня и этот самый холокрон. Я не понимал того, где тут может быть между нами связь, но мне хватало того, что мы остались с ним наедине. И я хотя бы так мог общаться. Иначе бы я наверное точно бы одичал!