Шимун Врочек - Питер. Битва близнецов [litres]

Врач поднял глаза и смотрел серьезно. Печально.

– Что-то не так, док? – Убер прищурился.

– Ему двадцать пять лет.

Убер вскинул взгляд.

– Этой развалине?! Прости, чувак.

– Эта, как вы говорите, – сказал доктор, – развалина пришла сюда на своих двоих от Обухово. И скоро пойдет туда обратно – с вами, насколько понимаю.

Убер присвистнул. Так вот оно что.

– А я могу отказаться?

Доктор посмотрел на него, но шутливый тон не принял.

– Можете, – сухо проинформировал он.

Осмотр продолжался. Доктор ощупал сильными сухими пальцами череп Убера. В какой-то момент он что-то нажал, и у скинхеда закружилась голова, словно доктор нащупал там скрытый выключатель. Убер-резет. Перезагрузка. Он усилием воли заставил себя не упасть. Вцепился руками в край койки. Доктор заметил это и кивнул.

– У вас недавно была травма головы? – спросил он.

Убер оживился.

– О, и еще какая!

– Опять шутки. – Доктор поморщился. – Впрочем, это лучше, чем слезы.

– А что, должны быть слезы? – Убер в упор посмотрел на доктора.

Доктор покачал головой, поджал губы.

– Ясно, перед нами очередной человек-кремень, – съязвил он. – Другому я бы сказал, что с таким не живут. Но вы же как-то живете?

Это было словно удар под дых. Мгновенное головокружение. Уберу показалось, что койка под ним ускользает, улетает куда-то в бесконечность. А он опрокидывается спиной назад – и падает, падает. Падает. В темноту. Врешь!

Он собрался. Усилием воли вернул мир в прежние границы, остановил вращение Земли. «Неужели ты действительно собирался жить вечно, чертова обезьяна?!» – сказал он себе. Убер упрямо вздернул подбородок. Одно дело – харкать кровью, подозревая худшее, и совсем другое – знать, что смерть-то вот она, прямо в тебе. И пинка ей не отвесишь. Чертовы эскулапы. «Вот поэтому я всегда недолюбливал докторов», – подумал Убер.

– Вы в порядке? – спросил доктор. – Вы хорошо поняли, что я сказал?

Убер закрыл глаза, медленно вдохнул, прислушался к ощущениям. Отличный глоток воздуха. Прямо офигительный.

– Знаете, док, – он открыл глаза, – после вашего осмотра я каждый вдох делаю с подозрением. Вдруг он последний? Нет, черт побери. Лучше мне было ничего не знать. Хотя стоп… – Убер закусил губу. Выпрямился. – Нет, знать – все равно лучше.

– Вы оптимист. – Доктор помолчал и добавил: – Это редкое и очень… – он улыбнулся, – …противное качество в наше время.

– Ну, сколько мне осталось? – спросил Убер. – Только честно.

– Не знаю, имею ли я право…

– Док, – просто сказал Убер. Доктор поднял голову, впервые посмотрел на него прямо и с симпатией, ответил:

– Недели две от силы. Или три. Может, месяц. Трудно сказать.

Убер помолчал. Две или три недели. Внутри все заморозилось. Убер заставил себя встряхнуться.

– Ты смотри, и тут неопределенность! – Он засмеялся. – Спасибо, док.

– Лучевая первой степени, множественные травмы головы, последствия прежних ударов и ранений… Печень не в очень хорошем состоянии, поджелудочная серьезно увеличена. Видимо, это последствия регулярного приема противорадиационных препаратов. – Доктор посмотрел на Убера. – Вы ведь диггер, правильно? Так… – Он прищурился. – И вы, видимо, серьезно выпиваете, правильно? Но самая большая проблема не это. Самая большая проблема – именно последствия облучения. Ваша кровь – уже не совсем ваша кровь. Это такой радиоактивный коктейль. Ваш кашель – это вы где-то очень неосторожно надышались радиоактивной пылью. В легких есть не очень хорошие изменения, какой-то очаг воспаления. Внутренние органы пока не отказывают, это хорошо, слава богу, но это дело времени. Я вообще не очень понимаю, почему вы до сих пор не загнулись.

Убер помедлил. Вот оно как.

– А сифилис у меня есть, док? – спросил он вдруг.

– Что? – Доктор поморгал. Лицо у него стало озадаченным. – Нет, сифилиса не обнаружено…

– Ну, слава богу. – Убер почесал лоб, затем сказал: – Ух! Аж выдохнул! Может, плохо искали? Должон быть.

Лицо доктора исказилось.

– Вы…

– Да шучу я, док, шучу, – сказал Убер серьезно. – Просто как-то… ну, не знаю… захотелось поднять вам настроение, что ли.

Лицо доктора исказилось. Словно ему зуб мудрости вырывают на скорую руку, без наркоза и грязными инструментами. Но с любовью и нежностью. Так что он одновременно испытывает жуткую боль и когнитивный диссонанс.

– Бука вы, док, – пожаловался Убер. – Ничто вас в жизни не радует!

Тертый выпрямился. Ох, до чего иногда затекает спина – именно от ощущения, что тащишь на своем горбу упирающуюся, как осел, разваливающуюся на ходу военную машину Большого метро. Тащишь, надрываешься и при этом понимаешь, что никакой награды в итоге не будет. Нет, не будет. Наслаждайся, сука, процессом.