Денис Деев - Я – другой 4 [СИ]

– Все равно они паразиты. Они не платят налогов, не служат в армии. Мы умираем на фронте, выкладываемся на заводах, а эти, – Клим кивнул на сидящего деда, – живут за нашими спинами припеваючи. В гармонии, видите ли, с собой!

– А я бы так пожить не отказался, – вдруг признался Джо, с тоской человека, на голову которого свалилось слишком много злоключений, – маленький домик. Грядки там всякие, сад. Выращивал бы пчел… слушай, а пчел выращивают или разводят? Надо в базах покопаться.

– Ну и живи, – огрызнулся Клим, – пару дней у них тебе перекантоваться точно придется, пока Соколов что-нибудь по своим каналам разузнает. А понравится – так и оставайся здесь навсегда гнить.

Клим потерял всякий интерес к продолжению беседы. Он думал по дороге расспросить Джо о Звездном Маршале. О его спутниках. А тут грядки, да пчелы. Еще и «дикие», которых он на дух не переносит.

– Живы, соколики? Не прокоптились? – дед остановил транспорт возле села, домики в котором были построены все как один из красного кирпича, – дальше вам нельзя, вы слезайте и ждите тут. А я старшего позову.

Клим с Джо спрыгнули с прицепа, который покатил дальше в село. Напарники поневоле остались под присмотром трех хмурых бродяг с длинноствольными винтовками в руках, дежуривших на окраине. Агрессия напрямую от бродяг не исходила, но Клим чувствовал, как они бросают на чужаков косые взгляды. Дома в селе и впрямь выглядели идиллически, коричнево-красные стены, решетчатые заборчики и крыши с черепицей. Осенний желто-красный наряд густо высаженных деревьев создавал дополнительное очарование. Однако Клим, знал, чем это «очарование» оплачивалось. Кровью его боевых братьев и друзей.

Из села неспешной походкой к ним приближался высокий человек в рыжей кожаной куртке. Увидев его и поняв, что это тот самый старший, о котором говорил дед, Джо тихо произнес:

– Переговоры буду вести я. Ты лучше вообще не подходи. А то начнешь опять свое «паразиты», «уроды» и «придурки». И нас отсюда на пинках вынесут.

Клим повернулся спиной к подходящему старшему, демонстрируя полное безразличие. О чем с ним шептался Джо, Клим слышал плохо. Его обостренный слух выдергивал отдельные фразы типа «сотое сердце», «поделюсь полезными данными» и «есть один интересный чертежик». Похоже, проныра мог договориться и с самим чертом о том, чтобы тот продал душу Джо. Или что там вместо души у чертей имеется. Минут через пять переговоров он довольный и улыбающийся подошел к Климу.

– Проблемка улажена, меня приглашают погостить. Жду тебя, как и договаривались, через два-три дня. А если я что-то интересное узнаю, я сам с тобой свяжусь.

– Как?

– Методы всегда найдутся, – загадочно улыбнулся рыжий интриган, – получишь от меня весть, со всех ног беги сюда. Хорошо?

Прощание с Джо вышло не особо теплым. И всю обратную дорогу Клим убеждал себя в том, что если Соколов начнет хохотать над байками, рассказанными Джо, то он дальше в это дело не полезет. Нравится Джо жить с «дикими»? Ну и пусть живет на здоровье! А Клима ждет другая дорога. На «Кейташи». К звездам.

– Орел! Ох орел! – разглядывал вышедший из академии Соколов стоявшего на ступенях перед входом Клима, – времени всего прошло – чуть! А ты погляди, как заматерел!

В словах преподавателя не осталось и следа от той сдержанной строгости, которую он проявлял по отношению к кадетам. Клим больше не был его учеником, он был боевым пилотом, ровней.

– Иди сюда, – преподаватель обнял и слегка потрепал Клима, – разговоры и пересуды – все потом. Помнишь, я говорил о важном мероприятии? Она уже почти началось и нам надо торопиться.

Подполковник провел Клима в главный актовый зал академии. И зашел вместе с ним за кулисы сцены.

– Сегодня здесь три потока собралось. Все выпускаются на следующий год, – торопливо объяснял он, – там кое-что по учебной программе им будем рассказывать, но не это главное. Мы сегодня собрали здесь еще и птенцов из нашего гнезда. Кто по году отслужил, кто больше. Все герои-ветераны, грудь в орденах.

Сколов кивнул на группу стоящих возле сцены офицеров.

– Личным примером будут воодушевлять молодежь. И мне подумалось, вот бы и тебе сегодня выступить.

– Да куда мне-то, Андрей Анатольевич?! – удивился Клим, – я то всего…

– Вот именно, что «всего»! На флоте без году неделя, а повоевать успел. Тебе и надо всего лишь рассказать про бой, про эмоции. Про вкус победы! Давай, не робей.

Стоя среди старших офицеров, Клим с трудом подбирал слова для своей будущей речи. Легко сказать – «про бой, про эмоции». Какие там эмоции, Леманн что-то орет, Риз что-то кричит. Летят они куда-то как подорванные. Стреляет кто-то в кого-то. Опять Леманн орет. Пуск ракет. Маневры уклонения. Удар. Тишина. Луна. Вот и весь «героический бой» отпечатавшийся у него в сознании. А послушав, что какие речи толкают остальные офицеры, Клим совсем сник. Девочка-блондинка с кукольным лицом, на вид лет восемнадцати, рассказывает о своих сорока подтвержденных победах над истребителями чази. Майор с обгоревшим и еще не успевшим восстановится лицом, объясняет каково это таранить транспортник «жестянок».