Денис Деев - Я – другой 4 [СИ]

Тягач подъехал к шатлу, с правого борта которого спустился захват, поймавший «Кречета» за верхний транспортный крюк и притянувший его к челноку. Первая «птичка» готова к перевозке, а из ворот на поверхность выезжали все новые тягачи с грузом. Второй, пятый, десятый. Земной Абсолют жил в режиме строжайшей экономии. Выпустились пилоты? Под них и истребители заводом собраны. И никаких запасов и излишков, помимо запланированных армией резервов.

Клим прогонял через дистанционный сканер каждый вновь появлявшийся на поверхности истребитель. «Кречеты» были полными близнецами, продуктами роботизированной сборки. Но Клим видел их, пусть и очень незначительные, отличия в геометрии корпусов, соосности двигателей и работе приводов и авионики. Данные, получаемые сканерами, были очень скудны, но мозг Клима, сравнивая все эти микроны, миллиамперы, микропаскали и ньютоны, моделировал поведение истребителя в полете. Мозг, а не встроенные в тело Клима импланты. Он не стремился найти идеальный экземпляр. Он хотел найти идеально подходящую именно ему машину. Как ему удавалось чувствовать технику на подсознательном уровне, Клим и сам не знал. У ученых Земного Абсолюта была теория, что постоянное нахождение имплантов в людских телах может вызвать мутацию организма и эволюцию. Когда-нибудь ткани человека научатся принимать моды без всяких операций, поднес к пузу новый имплант, плоть его втянула и тут же подключила. Полный «plug and play» получится! Кстати, по одной из версий, «жестянки» – одна из рас, сражающихся на стороне криссов, так и появилась. Органические ткани «жестянок» постепенно менялись на искусственные компоненты, пока полностью не вытеснили органику из тел. По другой версии «Поколение 7», как себя называли «жестянки», вырезали своих создателей и стали полностью самодостаточной механической цивилизацией.

Мутант он или нет, Клим не знал, но его инстинкты взвыли, когда тягач из хранилища вывез истребитель с бортовым номером LF-1226.

– Ну здравствуй, парняга! – прошептал прижавшийся лбом к стеклу купола Клим.

Эту партию «Кречетов» должны были доставить на эскортный носитель «Кейташи», новое место службы Клима. И он сделает все, чтобы заполучить себе именно этот истребитель. Малыш станет его первой ступенью на пути к погонам Звездного Маршала.

Вся хитрость плана Клима заключалась в том, чтобы попасть на борт «Кейташи» первым из кадетов. Корабль выводился из состава флота после бойни с «жестянками» на Проционе. Авианосец хапнул там столько горя, что его ангар и взлетная палуба больше всего походила на скомканный конфетный фантик. Его даже хотели списать в утиль, но возросшая потребность в кораблях, после поражения землян на Сириусе, заставила ремонтировать и вводить в строй даже сильно поврежденные единицы. «Кейташи» получал новое истребительное крыло и новую команду здесь, на Марсе. И у Клима был шанс попасть на его борт первым из пилотов, остальных «Кейташи» должен был забрать на Земле. А кто первым прибыл того и тапочки, в смысле истребитель LF-1226.

Грузовой шаттл, за которым он наблюдал, был загружен «Кречетами» под завязку, его двигатели развернулись перпендикулярно земле. Вспыхнуло ослепительно-синее пламя из дюз, шаттл на пару секунд пропал в поднятой им туче красной пыли. Тяжеловесно, как бы раздумывая, лететь ему или нет, шаттл поднялся в воздух и ушел в тусклое небо. Клим его провожал взглядом, пока шаттл не превратился в едва различимую, даже с помощью модифицированного зрения, мушку.

Команда на «Кейташи» отправлялась только утром следующего дня. И остаток времени Климу надо было где-то перекантоваться. Он, как и все увлеченные одной навязчивой идеей, не продумал, где он будет ночевать. В армейских казармах и общежитиях его не ждали, и, глянув на цены местных отелей, которые отыскал френдли, он понял, что есть только одно приемлемое место для ночлега – космопорт. Пускай там и кресла для сна адски неудобные, зато утром ему никуда торопиться не надо будет. Открыл глаза, прошел через служебный гейт и сел на челнок, отправляющийся на «Кейташи». Уведомление о том, что младший лейтенант присоединится к команде на Марсе, Соколов отправил две недели назад.

– Время обеда! – напомнил о том, что пора бы подкрепиться, парящий над плечом френдли, – рекомендуемая энергетическая ценность – семьсот двадцать килокалорий.

Пилот военно-космического флота был в первую очередь не индивидуумом, а ценным имуществом, на обучение и модернизацию которого правительство тратило астрономические суммы. И это имущество необходимо было содержать в идеальном порядке, за чем пристально и ненавязчиво следил френдли.