Денис Деев - Я – другой 4 [СИ]

Самый большой экран давал визуальную картинку капсулы с пробойником, вытянутого сигарообразного объекта с дюзой двигателя на корме и сложной конструкцией из вставленных друг в друга колец на носу. Капсула уже покинула орбиту Земли и разгонялась, устремившись в бескрайнюю темень космоса.

– До запуска пробойника осталось десять, девять, восемь… – начал обратный отсчет один из парней. Гвоздев увидел, как кольца на носу аппарата начало окутывать голубоватое свечение.

– Портал! Портал прямо по курсу капсулы! – завопил вдруг другой.

Перед разгоняющейся капсулой появилось… нечто. Громадный шар, чернее самого космоса, границы которого выбрасывали черные ветвящиеся протуберанцы.

– Мы просчитались, мы где-то просчитались! – в отчаянии пробормотал Рома, – теперь капсула прыгнет неизвестно куда и вряд ли вернется…

– Это не наш портал! Не наш! – перебил Рому другой испытатель.

Из пульсирующего первозданной тьмой шара выползал космический корабль. Гвоздю показалось, что он как минимум размером с Луну. Испытатели были настолько поражены его появлением, что забыли остановить разгон капсулы с пробойником или хотя бы поменять ее курс. Капсула на полном ходу врезалась в эллипсоид, густо утыканный шестигранными колоннами-шипами, и разлетелась на тысячу осколков. Не причинив чужаку ни малейшего вреда.

Землянам крупно повезло, что в момент появления инопланетного корабля, пробные стрельбы проводили мексиканские сорвиголовы из бывших партизанских отрядов Пабло. Услышав, как Гвоздь по экстренному общему каналу объявляет о том, что из портала выпрыгнул инопланетный космический корабль и что капсула с пробойником уничтожена, они долго не размышляли на тему контакта с внеземным разумом. А навели оба рабочих рельсотрона на наглого пришельца и выстрелили. Логика темпераментных мексиканских парней была проста – зуб за зуб. Вы нам капсулу с важным оборудованием уничтожили, мы вам два бронебойных подарка отправляем.

– Кто отдал команду стрелять?! Прекратить, прекратить немедленно! – голос Ли перекрыл галдеж на экстренном канале. Однако было уже поздно.

Наводились мексиканцы второпях, да и орудия находились еще в стадии пристрелки. Поэтому первый снаряд пронесся мимо. Зато второй, врезавшись в основание одной из колонн, снес ее с корпуса чужака подчистую.

– Твою дивизию, – произнес Гвоздев глядя на экран и осознавая, что война с криссами только что перешла в космическую фазу. Фазу, к которой земляне были абсолютно не готовы. На планете они сильны, но криссам даже спускаться туда не надо. Проведут орбитальные бомбардировки крупных городов и втопчут человечество в средневековье.

– Корабль что-то передает! – срывающимся голосом доложил кто-то из центра связи, – ничего не можем понять. Какое-то бульканье сплошное.

«Передают ультиматум», – подумал Гвоздев, – «а мы на него даже ответить не можем».

– Всем находящимся на острове! Немедленно эвакуируйтесь в бункеры Марумукутру! – отдал приказ Ли, – Нашим людям находящимся за пределами Мадагаскара…

– Секунду! – в эфире опять появился связист, – наши стандартные переводчики понимают чужаков!

Вот это неожиданность! Хотя если моды-переводчики сработаны по технологиям криссов, то уж их-то они должны были понимать.

– Пришельцы говорят, что они хотят… вступить в переговоры, – не веря сам себе, произнес связист.

Послов выбирали по двум критериям. Во-первых они должны были занимать серьезные посты в правительстве, чтобы самостоятельно принимать судьбоносные для всего человечества решения. И в тоже время, в случае их гибели, структура власти не должна была фатально пострадать. По этому критерию Ли сразу выпал из дипломатической обоймы. Во-вторых, все кандидаты прошли психологическое тестирование, которое должно было выяснить, имеется ли у них склонность к ксенофобии. Люмины на допросах заявляли, что крисс, которого убил Гвоздь, не был полностью сформировавшейся особью. Как выглядели взрослые криссы, никто не знал. И опасность, что послы могут повести себя не совсем адекватно лишь от одного вида пришельцев, была очень серьезная.

Гвоздь с блеском сдал эти экзамены еще перед полетом на Надежду, поэтому пройти их повторно для него не составило никакого труда. С отличием прошел это испытание и Мефодий, в остром уме ученого любознательность брала вверх над возможной брезгливостью и отвращением. Шоджи же продемонстрировал полное безразличие к самым отвратительным и омерзительным образам, которые ему показывали психологи. По их тестам, мозг японца воспринимал эти образы как цель. Причем цель нейтральную, ровно до того момента, пока от этой цели не начинала исходить реальная угроза. Его психика оказалась идеальной для силового прикрытия группы послов. Ли остался доволен составом группы, по его мнению, горячность Гвоздева уравновешивалась педантичностью Мефодия, и подкреплялась почти машинной рациональностью Шоджи.