Федор Вахненко - Последний рубеж

– Может быть, – одними губами произнес он. – А может быть, и нет…

Быстро переведя взгляд на компас, скиталец задумчиво насупил брови и остановился. Стрелка бешено вертелась вокруг своей оси – значит, где-то неподалеку, не дальше двух-пяти метров, поместила свою ненасытную тушу аномалия. Седой внимательно осмотрелся, пытаясь выцепить взглядом внешние признаки той или иной ловушки. Ни стелющихся по земле переливающихся субстанций, чем-то похожих на северное сияние, ни колебания воздуха…

А не «динамит» ли? Этот, если не срабатывал часок-другой назад, ничем не выдавал свое присутствие. Единственный способ его обнаружить – бросить маркер. Ну, или послать вперед отмычку – новичка, которого не жалко. Однако компаньона под рукой не было, так что выбор невелик. Запустив руку в мешочек на поясе, Седой достал автоматную гильзу. Лишний раз осмотревшись, он уже отвел было руку для броска, как вдруг увидел небольшой пылевой вихрь. Слева, не дальше десятка шагов от себя. Вот она где, аномалия! Самый что ни на есть «пылесос». Стоит потревожить такой – и он буквально всасывал в землю все предметы на расстоянии двух-трех метров. Нередко случалось, что активировавший ловушку бродяга по пояс оказывался в грунте. Самостоятельно он выбраться точно не сможет, а товарищи максимум пулей угостят. Ведь они знают: минуты через две, максимум пять, земля как бы выровняется и с мерзким звуком расплющит попавшую внутрь плоть, а за такой короткий промежуток времени откопать угодившего в «пылесос» сталкера однозначно не получится…

К счастью, аномалия не разлеглась прямо на пути Седого и ее можно было спокойно обойти. Даже не придется закладывать крюк. Но перед тем как сдвинуться с места, бродяга все-таки бросил вперед гильзу. Просто чтобы удостовериться – никакого «динамита» там нет. Компас никогда не подскажет, сколько аномалий затаилось рядом в ожидании излишне уверенных в себе скитальцев.

Подобрав маркер, Седой уверенно зашагал дальше, держа автомат наготове. Настоящий сталкер всегда носил оружие заряженным и снятым с предохранителя. Щелкнуть переводчиком огня, дослать патрон в патронник – да, эти действия занимали всего несколько секунд. Но порой разъяренному мутанту хватало даже такого маленького, такого ничтожного преимущества. Миг – и бродяга упал с разорванной глоткой, так и не успев сделать ни единого выстрела. Такое случалось не раз. Боясь сделать в напарнике лишнюю дырку, сталкер ходил с «калашом» на предохранителе – и в один прекрасный миг это выходило ему боком. В свое время Седой вдоволь наслушался подобных историй, и потому его автомат всегда был в режиме автоматического огня. Кто бы что ни говорил, а одиночными ни человека подавить не выйдет, ни тварь какую изрешетить.

Стоило только подумать о порожденных Зоной монстрах – как на глаза застывшему посреди дороги бродяге показался здоровенный кабан весом явно кило за двести. Маленькие, глубоко посаженные глазки злобно уставились на скитальца, и мутант с поразительной для своих габаритов прытью сорвался с места. Острые копыта застучали по треснутому асфальту, а широкая клиновидная голова чуть наклонилась, выставив вперед клыки, как конный всадник копье. Ох и здоровенные же зубы у этого вепря! Как будто у мамонта позаимствовал. Седой не раз видел, с какой легкостью такие бивни рвали человеческую плоть. Кабан был опасным противником: убежать от него не получится, стоять на месте и стрелять ему в лоб – бесполезно. Пуля скорее отрикошетит, чем пробьет толстую кость. Попасть в глаза – задача для сталкера почти невыполнимая. А если и получится, чем такую массу остановить? Насадит по инерции на клыки – и дело с концом. Умирать в обнимку с вепрем в планы Седого не входило. Гранату под копыта мутанту кинуть – тоже не вариант. Того и гляди самого осколками зацепит. Лезть на дерево, как советовали некоторые охотники? Нет, до ближайшего дерева бродяга добраться не успеет. В таком случае оставалось только одно…

Седой бросился вправо, уходя с пути несущегося на всех парах зверя, и неуклюже упал на прикрытую рюкзаком спину. Локоть обожгло резкой болью. Но кабан, успевший как следует разогнаться, все-таки проскочил мимо. В опасной близости от сталкера, но мимо.

«Калашников» застрекотал, выплюнув длинную очередь. Вепрь хрипло взвыл, упал и следующие метра два-три в буквальном смысле проехал на пузе. Но это его нисколько не смутило – довольно резво вскочив, кабан стремительно помчался прочь. Инстинкт самосохранения все-таки взял свое, и тварь поняла, что добыча ей пока что не по зубам. Седой не раз слышал истории, будто чернобыльские вепри упрямо пытались насадить стрелка на свои невероятных размеров клыки, даже когда в их туше засело три-четыре десятка пуль. Поскальзывались на вывалившихся из распоротого живота кишках, поднимались – и атаковали дальше. Атаковали, пока их сердце не переставало биться. Может, иногда случалось и такое. Седой не исключал, что кому-то в действительности могло не посчастливиться встретить настолько живучего монстра. Но в большинстве случаев одинокий кабан получал свою дозу свинца и тут же убегал, мигом усмирив пыл. Многие сталкеры при этом продолжали стрелять, не понимая, что мутант уже улепетывает со всех ног и желания сожрать случайно встретившегося человека у него нет и в помине. Зачастую вепря действительно удается убить, но расход патронов при этом неоправданно велик. Не у всех укладывается в голове, что порой можно отпустить кабана с миром и продолжить свой нелегкий путь, а тот пойдет себе, откопает желудей или задерет проходящую мимо собаку, залижет раны – и будет как новенький. Главное – чтобы он стаю себе не нашел, в кругу сородичей кабаны становятся куда наглее и, почувствовав численное превосходство над небольшой группой сталкеров, так просто уже не отступят.