Константин Кривчиков - Контракт на смерть

Боец, всматриваясь в темноту, потерял несколько секунд. Павел же за это время: вытащил из шлема гранату; при помощи правой руки – к ней помаленьку возвращалась чувствительность – освободил чеку; и, продолжая лежать на боку, метнул гранату в сторону неопознанного врага.

Метнул не особенно удачно. Граната полетела низко, как летит бита при игре в городки, да еще и по дуге. Но главную задачу выполнила – упала и взорвалась за спиной противника.

Тот все же успел дать очередь, заметив подозрительное шевеление. При этом даже успел прицелиться. Более того – попал! Однако по иронии судьбы выстрелил неизвестный в Круглова, продолжавшего дергаться в агонии. Данилин же втиснулся всем телом в землю, распластавшись на ней, как плоский бумажный солдатик. Поэтому стальные шарики – именно они засыпаются в осколочный чехол гранаты DM 51 – просвистели где-то над ним.

А вот неизвестному бойцу не повезло. Да и как может повезти, когда ручная противопехотная граната взрывается в пяти-шести шагах от тебя? А в ней – на секундочку – шесть с половиной тысяч круглых кусочков стали, разлетающихся с огромной скоростью и норовящих разодрать тебя в клочья?

Недобрая сотня, а то и больше, этих шариков досталась неудачливому бойцу со всеми вытекающими последствиями. Взрывной волной его швырнуло на угол кафе, а осколки посекли незащищенные броней ноги, превратив их в кровавое месиво. В итоге он рухнул на керамическую плитку, покрывавшую площадку около кафе и завопил благим матом.

Под это шумовое сопровождение (что может быть духоподъемней воплей тяжелораненого врага?) взбодрившийся Данилин прополз несколько метров… и наткнулся на тело Зины. Девушка лежала ничком в том самом положении, каком упала, скошенная пулеметной очередью. Лежала, не шевелясь, не издавая ни звука.

Первым делом Павел перевернул Зину лицом вверх и стянул с ее головы шлем. Глаза девушки были закрыты. Нагнувшись совсем близко, Данилин уловил еле слышное дыхание. На всякий случай нащупал артерию на шее. Да, Зина была жива. Но, как бы не цинично это прозвучало, в какой степени жива?

Павел провел рукой от плеча до лодыжки девушки и проделал маршрут в обратном направлении по другой ноге. Крови он не ощутил. Пулевых ранений нет? – подумал Павел. Только сильная контузия и болевой шок? Не факт. Пули могли в некоторых местах пробить бронезащиту и войти в тело. Чтобы все проверить, надо снять бронежилет.

Но осмотреть Зину до конца Данилин не успел, потому что вынужденно отвлекся на очень опасное обстоятельство. В лихорадочной горячке последних событий – а прошло с момента, как он очнулся, не больше полутора-двух минут – он не заметил, что стрельба почти прекратилась. Почти, так как рядом раздалась короткая очередь. И вой раненого бойца сразу оборвался.

Данилин не соединял эти два события в последовательную цепочку. Он среагировал на самое важное – совсем близко находится вооруженный человек. И через несколько секунд он может очутиться здесь.

К счастью, рядом с телом Зины лежала винтовка М16 – та самая, которую девушке отдал Тимофей. Данилин схватил оружие, шустро дополз до ближайшего дерева и залег около него. Он следил за углом кафе, решив, что враг должен появиться именно там. Но ошибся.

Вооруженный человек и на самом деле появился. Однако не из-за угла здания, а значительно левее, выскользнув, словно тень, из-за беседки. Павел засек движение боковым зрением и тут же перевел ствол винтовки в этом направлении. Но не выстрелил, задержав палец на спуске в последнее мгновение. И для того имелось сразу несколько причин.

Во-первых, до «мишени» было далековато, около пятидесяти метров. Вот Павел и подумал – пусть подойдет поближе, меня ведь тут, под деревом, практически не видно.

Во-вторых, человек не бежал, а передвигался достаточно медленно для подобной экстремальной ситуации – оглядываясь, присматриваясь и, наверняка, прислушиваясь. Как будто был уверен, что ему ничего особенно опасного не грозит. И эта непонятная уверенность сбила Павла с толку. Чего это он такой спокойный? Не хочет шевелить ластами? Ну так нашим лучше. Прицелюсь, как следует, и завалю с десяти шагов.

В-третьих – это обстоятельство стукнуло в голову Данилина в последнюю очередь – в фигуре незнакомца присутствовало что-то знакомое. А именно – что-то от громадной обезьяны, немного неуклюжей и громоздкой, и в то же время на удивлении легкой и проворной.

И едва в мозгу Павла всплыло это сравнение – «как обезьяна», наступило «в-четвертых». Он понял, что видит Тимофея. Или Тима. Или Дракулу. Облегченно выдохнул. И неожиданно для себя улыбнулся. Нельзя сказать, что Данилин обрадовался. Но отчаянье сменилось надеждой.