Михаил Михеев: Стальные корсары

Словно в доказательство его мыслей, в поле зрения появился шустро идущий в сторону миноносца ялик — командир «Стерегущего» спешно возвращался на свой корабль. Из мальчишки с амбициями быстро вырастал храбрый и честолюбивый офицер, а ведь в будущем именно таким, как он, придется вести в бой флоты. Адмирал тяжело вздохнул. Вот ведь еще проблема… Как передать свой опыт молодым, и при этом не задавить в них инициативу, не сделать свои выводы догмами, которые в будущем станут мешать. Проклятие, будто других дел мало!

«Стерегущий» подготовили к бою и походу всего за три дня, причем большая часть времени ушла на то, чтобы перебрать механизмы и отчистить котлы. С остальным было проще — конструкция миноносца откровением не являлась, заурядный плод кораблестроительной науки, максимально упрощенный и достаточно ремонтопригодный. Все же создатели этого кораблика хорошо понимали, что во время войны не всегда есть возможность поставить корабль в док, когда-то придется ремонтироваться и в море. Сейчас простота заложенных в миноносец технических и конструктивных решений пришлась очень кстати.

С заделанными дырами миноносец стал выглядеть несколько более неряшливо, чем обычно, однако камуфляжная окраска сгладила этот эффект. Орудие взамен выбитого среди трофеев нашлось и на место встало без проблем. Вдобавок, умельцы с «Херсона», у которых, как всегда, чесались руки что-нибудь улучшить и переделать, малость улучшили принудительный наддув котлов — все же за их плечами был опыт, более чем на десятилетие превосходящий таковой у проектировщиков и строителей миноносца. Вообще, русская традиция все подряд переделывать и улучшать на коленке часто оказывалась чревата проблемами, но не в этом случае. Лишние полтора узла хода, которые добавились у «Стерегущего», можно было только приветствовать, в бою они наверняка окажутся весьма кстати.

А потом вновь океан, невысокая волна, которую легко рассекает острый нос боевого корабля, и сигнальщики, обозревающие горизонт — нет ли где дыма. Боевому кораблю противопоказано слишком долго стоять в уютной гавани, он создан для другого. Стихия миноносца — погоня и бой, короткий и яростный. Для чего-то другого он мало приспособлен, в первую очередь из-за сравнительно небольших размеров и отсутствия даже намека на броню, но во многих случаях эта морская кавалерия двадцатого века оказывалась незаменимой и способна была на многое. Порой миноносцам удавалось то, перед чем пасовали и могучие утюги-броненосцы, и овеянные ореолом романтики крейсера. Только вот конкретно в этом походе от боя требовалось уклоняться всеми возможными способами, миссия «Стерегущего» была совсем иной.

Правда, сейчас поход к Вейхайвею дался Севастьяненко легче, чем в прошлый раз. Во-первых, идти знакомым маршрутом, по уже проложенному однажды курсу, значительно проще, чем красться по нему впервые. Во-вторых, тогда у него под рукой имелась кое-как сколоченная команда. Ну, не кое-как, но все же опыта совместного плавания у них было не так и много, а сейчас экипаж миноносца проверен боем и походом. Люди научились работать, как единое целое, знают каждый винтик «Стерегущего», а своего помощника мичман успел хоть немного обучить разбираться в штурманском деле. Не блеск, конечно, однако для плавания в ограниченном театре сойдет. Так что теперь, пускай он и спал вполглаза, но все же СПАЛ! А не держался сутками на кофе и не выключался от усталости прямо в рубке своего корабля. И, что характерно, пускай даже погода в этом походе была куда хуже, чем в прошлый раз, никого уже наизнанку у борта не выворачивало — привыкли.

Они успели в срок. Тем, кто ожидал миноносец, даже не потребовалось сидеть обговоренную неделю — всего-то пять дней. Обмен световыми сигналами, ялик к берегу и обратно, и вот на борт миноносца уже поднимаются трое. Один — старый знакомый, второй помощник капитана на «Морском коне», он же племянник Стюарта. Неудивительно, что он же и доверенное лицо английского капитана, без зазрения совести переквалифицировавшегося в пираты. Привычно легко взлетел по трапу… Впрочем, чего тут подниматься-то, борта миноносца низкие, по сравнению с тем же «Морским конем» смотрятся едва ли не смешно. Оглянулся вокруг, даже в полумраке скудно освещенной палубы легко узнавая знакомые лица, довольно осклабился:

— Здравствуйте, Алекс!

— И вам не болеть, Дик.

Англичанин искренне рассмеялся — понимать специфический русский юмор он научился почти сразу. Да и вообще, нормальный был парень, одногодок Севастьяненко, без намека на присущее многим британцам снисходительное презрение к морякам других наций. Возможно, по молодости еще не набрался цинизма, возможно, благодаря тому, что большую часть времени проводил в скитаниях по свету, а может, просто виной всему легкий и незлобивый характер. Ну и дело знал хорошо, во всяком случае, штурманом был грамотным. В общем, с Севастьяненко они еще по дороге сюда легко нашли общий язык, и командир «Стерегущего» действительно рад был его видеть.