Валентин Гольский - Пелена (СИ)

— Да шучу я, шучу, — он пьяно ухмыльнулся, махнул рукой. — Настроение хорошее, день то какой, смотри!

Чем сегодняшний день хорош — Максим не понял. Жара, подступившая к городу на прошлой неделе, взяла его в осаду и одним блицкригом одолела на всех фронтах. По телевизору, назвали этот май аномально жарким, а МЧС привычно рассылало сообщения с предупреждениями. Детям было неохота учиться — мысленно они уже были в таком близком июне, в предстоящих летних каникулах; взрослые с трудом вставали и собрав в кулак силу воли шли на работу; пенсионеры жаловались на давление, на сердце, на общее состояние, а заодно, по привычке, на пенсии и правительство.

— Сегодня на речку собираемся, за город, — поделился планами Паша. — Серёга говорит, в затоне рыбы в этом году — море!

— Как на реке может быть море рыбы? — невольно выдал Максим.

Шуточка так себе, но Паша закрякал, скаля жёлтые зубы и выдвигая вперёд нижнюю челюсть.

— Гыг-гыг, — он даже хлопнул себя по боку, — прикольно, надо Серёге сказать!

Стуча каблуками по тротуару, мимо прошла соседка с первого этажа, пожилая, худющая, прихрамывающая на правую ногу. Неодобрительно покосившись на Пашу, она отвернулась, достала сигарету, прикурила на ходу. Парень смотрел ей вслед с завистью, наклонив голову пробурчал нечто неразборчивое, но встать и попросить сигарету не рискнул. Муж худющей был крепким мужиком, бывшим десантником, и Паша один раз уже попал ему под горячую руку.

— Займи стольник, — попросил Паша, — на пиво. Завтра отдам.

— Нету, — вздохнув, Максим с облегчением увидел, что мусоровоз начал пятиться, выбираясь со двора. — Давай, удачи.

— Ага, тебе тоже, — Паша проводил бывшего одноклассника злым взглядом.

Кто такой этот Максик? Да бывший ботан-троечник, и учился он кое-как, сам Паша был намного лучше, но вот сейчас, прошло несколько лет после окончания школы, и Паша порой едва-едва наскребает на вечерний променад, а одноклассник купил подержанную Гранту, работу имеет постоянную, и девчонки на его работе ухоженные, хорошенькие, так не похожие на Светку и Маринку, которые затесались в Пашину компанию.

Он почувствовал злость. Подловить соседа, что ли как-нибудь? Навалять ему по старой памяти? Но нельзя, — участковый только этого и ждёт, сразу зацепится хуже клеща — не оторвёшь потом.

— Утро, а он уже пьяный сидит, что-ж вечером будет? — зло пробубнила бабулька Семёновна, проходя мимо лавочки. Куда только намылилась с утра пораньше?

— Утро, а ты уже старая и страшная, что-ж вечером будет?! — не сдержался Паша на свою голову и тут же поднялся, торопливо зашагал к выходу со двора, делая вид что не слышит разъярённых воплей за спиной.

Город жил своей обычной жизнью. Изнемогал от жары, пришедшей внезапно, клял отсутствие дождей, которые по словам метеорологов не ожидались ни на этой, ни на будущей неделе, ненавидел вездесущую пыль, что оседала на одежду, предметы и людей. Работающие горожане разделились на два лагеря: первые имели на рабочем месте кондиционеры, а вторые лишь нескончаемую жару, непрекращающуюся усталость и вялую ненависть к первым. Пивные точки делали месячные выручки за день, очереди в них стояли в любое время суток. Крупнейший в городке магазин бытовой техники объявил глобальную распродажу кондиционеров и двадцатипроцентные скидки, не забыв незадолго до этого, поднять цены на сорок-пятьдесят процентов.

Город раскалялся днём, словно стремясь уподобиться доменной печи, ерошил высохшую траву горячим, точно пришедшим с пустыни ветром, плакал битумом и пачкал асфальтом. Город едва-едва успевал сделать торопливый вздох облегчения ночью, хрустя остывающими крышами, выпуская из своих глубин малых обитателей, что торопливо бегали меж бетонных коробок в поисках пропитания, а главное воды. Город становился кладбищем для умирающих от жары растений, птиц, крыс, кошек, собак, людей и многих других его жителей. Город не ведал, что кладбище лишь открывало свой сезон, что ему ещё только предстоит развернуться с невиданным в этих краях размахом.

Если бы не мусоровоз! Какого чёрта он вообще в это время приехал во двор, он же всегда раньше заезжает за мусором, что его задержало?! Мысленно Максим ругался, проклиная водителя, дворника, Пашу и собственное невезение. Только мысленно, потому что вслух сейчас говорил Владлен Игоревич — директор небольшой фирмы, в которой Максим работал. Третье опоздание в этом месяце. Пусть даже первые два не по его вине, да и опоздания на пять-десять минут, но вот третье — это очень плохо.