Сергей Вишневский - Такая война

Бой продолжался еще несколько минут, после чего все мертвые были уничтожены во второй раз.

— Кто это был? — спросил Плевок, когда последний мертвяк получил в голову ледяным шипом.

— Темный, — произнес Мак со злостью оглядываясь по сторонам. — Темный лич. Очень сильный, меня провел как щенка.

— Он забрал Леви, — недовольно добавил Буран.

— Это война. Потери неизбежны, — снял шлем Арт. — Провел как щенка, но это не значит сильный. Это значит что он опытный…

— Левитания — моя! — процедил сквозь зубы темный подмастерье. — И мне плевать сильный он или опытный!

Мак развернулся к полю боя и, оглядев трупы, скомандовал:

— Поднимаем всех и выясняем, кто это был и что ему нужно…

— А маги? — подал голос Плевок.

— Я сказал ВСЕХ!

Автор довольно щурился, поглядывая на припекавшее солнце. Пощипывание покрасневшей кожи обещало солнечный ожог, но рыбака это совершенно не беспокоило.

Он сидел на краю лодки с удочкой и монотонно поднимал ее вверх и вниз. Лицо приятно обдувал морской прохладный ветерок, об борта постукивали легкие волны.

Мужчина с лохматой бородой начал скручивать леску и, спустя несколько секунд усердной работы катушки, вытащил конец снасти с тремя крючками и гирляндой небольших рыбешек.

— Жизнь хороша, — с улыбкой произнес он, снимая улов.

Снова закинув снасти, он почти улегся в лодке, лениво поигрывая снастью. Но тихое блаженство автора продолжалось недолго.

Спустя несколько минут до него донесся далекий звук ревущего мотора. Сначала он не обратил на внимания, но уже спустя небольшое время он стал гораздо громче. Приподнявшись на локтях, автор обнаружил, что к нему приближается большой катер. Еще не разглядев подробностей, он уже почуял неладное.

— От греха подальше, — пробормотал он и, смотав снасть, сел на весла.

Однако, до берега было не близко, а катер стремительно приближался. Уже через пару минут мужчина в лодке греб как потерпевший, с моря к нему летел катер с пассажирами в лучших традициях сомалийских пиратов.

На носу, обмотанный пулеметными лентами, стоял Илья Емельянов. Он с злобной усмешкой наблюдал за маленькой шлюпкой, пытающаяся затеряться в волнах. Рядом в полосатой майке стоял Дмитрий Картузов. Он держал в руках бинокль и что-то говорил Максиму Пелых. Тот, словно ковбой с Дикого Запада расправлял веревочное лассо.

За штурвалом катера, треуголке и табачной трубкой в зубах стоял Александр Зайцев. Он периодически вращал штурвал, но судно, казалось, вообще на это никак не реагировало.

— Врешь! Не возьмешь! — рыкнул автор и схватил со дна шлюпки маленький лодочный мотор.

Быстро накинув его на корму, он включил его и резко прибавил ходу.

— Уходит! — выкрикнул Владимир Доля с носа, указывая на легую шлюпку, которая дала газу.

— Не уйдет! — поправил Александр Зайцев треуголку и добавил хода.

Погоня была обречена на успех. Маленькая шлюпка не могла соревноваться по скорости с полноценным катером. Поэтому через несколько минут на носу сразу четверо из команды уже применялись к крюкам в готовности зацепить судно убегающего автора.

Тот, понимая, что плен близок, метнулся к чемодану со снастями и достал маску, ласты и компактный баллон. Несколько ловких движений и автор, махнув рукой преследователям, ушел под воду.

— Уйдет! — воскликнул Илья Емельянов. — Точно уйдет!

— Не лезь поперек батьки! — рыкнул Александр Зайцев и схватился за рацию. — «Господин 12»! Я «Загонщик»! Код «Убегатушки-обосратушки»!

Получив команду, подводный батискаф с двумя манипуляторами включил фонари и осветил глубину, ослепив автора и вогнав в панику.

Если свет просто ослепил на несколько мгновений, то вид улыбающихся Глеба Фролова и Сергея Рогачева заставили его работать ластами в безумном темпе. О матерных словах, рвущихся из его рта, было понятно по вырывающимся пузырям.

Никто и не сомневался, что винты батискафа и его электропривод могут догнать автора, что и произошло буквально через несколько минут…

В темном сыром подвале включился свет. На старом матрасе из соломы лежал грязный и лохматый автор. Через маленькое окошко на него попадал лучик света.

Узник устало приподнялся и взглянул на свет из оконца.

— Сижу за решеткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орел молодой, — начал читать он стихи по памяти.

Сразу после этого щелкнул засов и из двери показались Кирилл Августинович и Александр Мирошниченко.