Михаил Михеев - Три «танкиста» [litres]

Несомненным плюсом оказался тот факт, что никто не стал Чжэна мариновать в приемной. Быстро проверили документы – и вот он уже у генерала. Стоит и ест глазами начальство, как и положено. Ну и заодно оценивает обстановку.

Кабинет выглядел до ужаса аскетично. И, как ни странно, очень хорошо сочетался с внешностью хозяина. Генерал Ли был худощавым, жилистым и достаточно высоким для китайца человеком. Китель, слегка потрепанный и богато украшенный орденскими планками (как отметил про себя Чжэн, награды не из тех, что дают за добросовестное просиживание штанов), небрежно висел на спинке кресла. Сам генерал предпочел остаться в рубашке, манера, не особенно свойственная упорядоченному китайскому генералитету. Впрочем, про Ли уже давно ходили слухи, что он человек достаточно свое-образный.

Помимо него, в кабинете обнаружился еще один человек. Этот, правда, был одет в гражданский костюм, зато мог похвастаться усредненно-европейскими чертами лица. Тоже худощавый, рост примерно как у Чжэна, для европейца – немного. Этот стоял у окна и с интересом смотрел во двор, хотя майор, только что проходивший там, ничего особенного не видел. Однако же заинтересовался человек. Или сделал вид, что заинтересовался, правда, непонятно, зачем.

– Майор, – Ли обошелся без церемоний и даже без приветствия. – Вы поступаете в распоряжение мистера… э-э-э…

– Смит. Джон Смит, – европеец доброжелательно-безразлично улыбнулся, продемонстрировав ровные, очень белые зубы. Говорил он по-английски, но Чжэн был достаточно образован, чтобы его понимать. Более того, определить, что говорят с легким, едва заметным уэльским акцентом. – Будем с вами вместе работать.

– Так точно, – гаркнул Чжэн, верноподданнически выпучив глаза. Успел еще подумать, что нет худа без добра – после второй контузии нервный тик прошел, будто его и не было. Генерал кивнул удовлетворенно:

– В настоящее время от вас требуются консультации. Необходимые действия сверх этого согласовывайте со мной.

Смит, внимательно его слушавший, удовлетворенно кивнул и сказал вроде бы небрежно, однако так, что любые мысли о возможном ослушании испарились моментально:

– Благодарю, генерал. Пойдемте, мистер Чжэн, у нас много работы.

Для разговора они расположились в соседнем кабинете, и Чжэн сразу одобрил выбор собеседника. Толстые стены, дверь, по толщине сравнимая с сейфовой, единственное окно, выходящее на открытое пространство… В общем, если кто-то будет слушать целенаправленно (а в том, что родная контрразведка не дремлет, майор не сомневался), то услышит. Но от компетентных лиц, очевидно, суть разговора никто скрывать не собирался. А вот случайных ушей не будет точно. А значит, и шанс, что информация распространится за пределы компетентных лиц, минимальный.

– Присаживайтесь, майор.

Чжэн подчинился, не раздумывая. И тут же поймал себя на том, что сделал это не по генеральскому приказу. У него и секундной задержки не было. А спустя еще несколько секунд он с неожиданной горечью осознал, в чем причина этого…

Да, Китай – великая страна с многовековой историей. Может, она и на несколько тысячелетий тянется, во всяком случае, официально считается именно так. А Чжэн с тем, что принято официально, не спорил, колеблясь исключительно с линией партии. Иначе – чревато, хотя в данном случае маловажно.

Итак, Китай – государство с историей. И этим можно гордиться. Вот только громких военных побед над внешним врагом в этой истории не наблюдалось даже под микроскопом. И знаменитый, на весь мир распиаренный Сунь Цзы, на проверку оказывается лишь генералом, прославившимся в гражданской войне. Обычной, хотя и весьма масштабной усобице. Интересно, что бы он сказал, если бы ему пришлось схватиться с европейской армией? Наверное, что-нибудь матерное, ибо на большее у него вряд ли хватило бы времени.

Китайцы могли иметь лучшее оружие, лучшую военную теорию, лучшую дисциплину… Они практически всегда превосходили врага числом. Вот только не имели главного – готовности драться так, как европейцы, их храбрости и инициативы. Отдельные герои общую картину практически не меняли.

В результате этого, а еще традиционной, неискоренимой никакими репрессиями продажности и вороватости своих чиновников, китайцы раз за разом оказывались биты. Великий Мао попытался исправить расклады и даже кое в чем преуспел, но всерьез переломить ситуацию не сумел. И неудивительно, что Чжэн на подсознательном уровне воспринимал британского разведчика выше и сильнее себя. И тот это явно понимал.