Вячеслав Сизов - Штурмовой батальон

Второй раз стреляли в Бобруйске. Немецкий снайпер на крыше дома прятался. В штабной машине двух бойцов убил и одного из охранников тяжело ранил. Парни с бронетранспортера сопровождения вовремя сообразили и из крупнокалиберного пулемета позицию снайпера вскрыли. Он, раненный, скрыться пытался, да не успел. Пулю в шею получил.

Третий раз дело было в Химах. Желтоленточный штрафник из автомата по штабной группе стрелял. Радиста и двух связных убил, еще троих успел ранить. Но взяли «суслика». Живым, хоть и раненым. До того как немцы нас из деревни выбили, успели расспросить. Пленный особо в молчанку и не играл. Знал, что не выживет, вот и решил все рассказать. Из кулацких недобитков оказался. Обижен был на Советскую власть за то, что лишила их семью всего, хоть она его в школе выучила, в техникуме профессию механика дала. А он ей гадил, как мог! Особо у него хорошо получалось писать доносы в НКВД на активистов и радоваться их арестам. Даже нескольких сотрудников НКВД успел оклеветать. Да кто-то в НКВД разобрался, что к чему, и вычислил доносчика. Дали срок, загремел в лагеря. Хорошо устроился. По специальности. Сидел в лагере под Барановичами, на аэродроме полосу бетонировали. Как война началась, их пешком в тыл эвакуировать пытались. Немцы быстрее оказались. Под Тимковичами к ним в плен попал. На сборном пункте немцы предложили службу, он согласился. Его немного подучили, что и как делать, да и свой опыт был. Работал в лагерях военнопленных, выявлял политработников, командиров, активистов. Выступал в качестве организатора побегов, тех, кто покупался, сдавал лагерной администрации. Немцы за это ему дополнительный паек давали, а еще обещали денег, должность в оккупационной администрации и возврат имущества. Когда в Бобруйске мы освободили пленных, попал в желтый штрафбат. Хотел вернуться к немцам. А чтобы они его не тронули, слово знал, по которому его к сотруднику Абвера должны были проводить. В Химах выдался удачный момент. Пока все к отражению атаки готовились, окопы восстанавливали, можно было незаметно в лес смыться и там дождаться хозяев. В окопе трофейный автомат и гранаты нашел, а по соседству разместились штабная группа с Командиром во главе и радиостанция на автомобильном ходу. И все чекисты! Вот он и решил немцам помочь, перед уходом громко дверью хлопнуть – уничтожить рацию. Тут арт обстрел и атака немцев начались. Думал, что если что, то все на немцев спишут, а он чистым останется и успеет в лес уйти. Да обсчитался. Рацию-то он повредил. По дну окопа, пока обстрел шел, почти до машины добрался и забросал гранатами. Часовой-то у машины осколком мины, что в окоп попала, убит был. Вот все и удалось. За ним не гнались. Видно, на обстрел списали. Почуяв безнаказанность, решил и по штабной группе отработать. Успел магазин по спинам разрядить. Но тут охрана его скрутила. Добили его потом, чтобы не таскать. Слово для немцев у него все же выпытали.

Петрищев сказал, что Владимира Николаевича провидение хранит. А я вот думаю, чтобы там ни говорили, Бог его хранит, а не какое-то провидение. Хранит, да еще как! Я-то точно знаю…

2 августа 1941 года по линии НКВД был отдан приказ войскам НКВД о создании секторов обороны под Москвой. В нем указывалось, что для борьбы с авиадесантами противника в Москве и Московской области необходимо создать два боевых участка – Западный и Восточный. Граница первого – Ленинградское шоссе, по Хорошево – Мневники, река Москва до Звенигорода, Осташево, Новоалександровка. (Основные направления прикрывались войсками НКВД на Солнечногорск и Новопетровское.) Граница второго участка – левый сектор Черемушек, шоссе на Калугу, станция Серпухов и опорный пункт, создаваемый в 23 километрах южнее Малоярославца.

Утро началось с неприятностей. Сначала Самойлов доложил о том, что за ночь умерло 4 тяжелораненых. Потом прибыли разведчики и принесли еще двоих павших. По их словам, в пяти километрах от лагеря они наткнулись на поисковую группу врага. Был встречный бой, наши задавили немцев пулеметным огнем, но двоих потеряли. Трупы удалось забрать с собой. Немцы, получив подкрепление, устроили погоню. Разведчикам пришлось делать крюк, чтобы подойти к лагерю. От преследования удалось отделаться только ловушками. Все гранаты и проволоку на них извели. Больше в лагере оставаться было нельзя. Преследователи в любую минуту могли появиться. Как бы мы ни спешили, но павших похоронили по-человечески. Да заодно гостям приготовили сюрприз. Не выбрасывать же снаряды, а так в дело пойдут. В грузовики набились, словно селедка в бочке.