Евгений Нетт - Новая эпоха. Аур

— Злой и тёмный волшебник. Приняв моё предложение, ты тоже станешь злой и тёмной. Подумай, хочешь ли ты этого. — Аур собирался было уже отвернуться, дабы по второму кругу исследовать трупы детей, к которым были всё ещё привязаны души, но чувство маленькой ладошки, рассеявшей туман, из которого состояло тело чернокнижника, заставило его приподнять бровь. — Что ты делаешь?

— Вы тёплый. Я согласна. Избавьте меня от боли, пожалуйста. Я не хочу больше этого терпеть…

— «Тёплый?». — Сформировалась мысль в голове мага. — «Неужели она ещё и одарена тьмой, и именно из-за этого её не забрали учиться? Или дело в слепоте и страшной болезни…?».

— Смерд, приведи всех женщин. Тех, кто будет сопротивляться, лиши сознания. — Мужчина коротко кивнул и вылетел из комнаты, словно выпущенный из пращи камень, а в следующую секунду Аур вытянул руку в сторону детских тел, обратив их в серый прах. Порыв несильного, стелящегося по полу ветра — и вот уже он сбился вдоль стены дома, обнажив начавшие течь и изменяться контуры печати. Опыт и навыки позволяли чернокнижнику не ползать на коленях с мелом в зубах, восстанавливая требуемые руны по памяти. Такой подход требовал много большей силы разума, чем любые другие чары, и при этом не прощал ошибок. Малейшая неточность в голове отражалась и на рунном круге, что, в свою очередь, могло привести к несчастному случаю. — Каролина, ты ведь понимаешь, что твои родители или уже мертвы, или умрут в течении часа? Я не собираюсь оставлять здесь живых.

Девочка, к этому моменту севшая на корточки и склонившаяся над ближайшими рунами, пожала плечами.

— Мои мама и папа давно мертвы. Меня удочерили, я — ребёнок-наказание.

— Ребёнок-наказание? Поясни, будь так добра. — Как-то автоматически Аур решил для себя, что именно эта девочка станет его ученицей. Она была слепой, но ущербность сыграла ей на руку как магу: она совершенно точно воспринимала напитанные магией руны, которые сейчас рассматривала. Знали ли люди вокруг неё о даре малышки? Знали ли о том, что она, при должном обучении, станет новой Царицей своего направления? Малефицизм, некромантия, магия крови, даже стихии — независимо от того, в какой области будет лежать её талант, она не потеряет своей поразительной чувствительности. — Раньше мне не встречалось подобное… определение.

— Если человек совершает незначительное преступление, то ему могут выдать в качестве наказания обречённого ребёнка. Правительство следило за тем, чтобы меня не обижали, а Ричард и Мария меня содержали. — Девочка нахмурилась, и Аур понял, что сейчас она решала, стоит ли говорить ему о чём-то важном. — Я… болею. И эту болезнь очень-очень дорого лечить. Вряд ли я проживу больше пары месяцев.

— В этой стране маги не лечат людей?

— Лечат, но за большие деньги. Как вас зовут?

На вопрос маг ответил рефлекторно, уже погрузившись в размышления о том, насколько прогнила страна, в которой ему довелось оказаться. Обрекать ребёнка на смерть, отказывая ему в лечении — худшее, на что были способны маги. А уж одарённого ребёнка… Или они знали о том, что Каролина — потенциальный тёмный маг? В глазах общества она опасна, и они вполне могли просто позволить ей умереть от болезни, не пачкая руки. Даже в глазах Аура, богомерзкого чернокнижника, чья душа была пропитана тьмой, этот поступок был одним из наихудших. Милосерднее было убить дитя, а не обрекать его на страдания.

— Аур. Аур из Сиктимы…

— Теперь вы откажетесь делать меня сильной?

— Просто из-за того, что твоё тело болеет? — Девочка коротко кивнула. Она была испугана и капельку разочарована, но не показывала этого открыто. — Тело — тлён, Каролина. Мы, одаренные тьмой, можем позволить себе менять физические вместилища как перчатки. Цена этого — то, что люди зовут человечностью.

— Я не люблю людей. — Холодно произнесла девочка, сжав кулаки. — Они не сделали для меня ничего хорошего, только плохое.

— Не все люди являют собой зло. Есть и те, кто искренен, честен и добр. — В комнату начали заходить перепуганные женщины, конвоируемые немёртвыми и смертельно бледным Фредом, уже не надеявшимся выжить. — Встань в центр пентаграммы. Ты ведь видишь её?

— Да. Я… давно вижу магию. Вы будете меня учить?

— После того, как избавлю тебя от физического тела, и только если ты сама примешь своё новое существование. В противном случае я отпущу твою душу, и ты уйдёшь на перерождение.

— Я согласна.

Аур сконцентрировался — и женщины, переступившие контуры печати, потеряли контроль над своими телами. Под какофонию поочерёдно стихающих криков и визгов вставали на свои места и падали замертво, отдавая все силы на подпитку страшного, могущественного ритуала, провести который мог только опытный некромант. В течении минуты погибли все одиннадцать несчастных, а Аур принялся начитывать слова заклинания на языке даже более древнем, чем нередко используемая «магическая» латынь.