Серг Усов: Попаданец в Таларею

- Вот, у матери нашёл, - всё же зацепившись ногой за валявшуюся табуретку и проскакав из-за этого на одной ноге, Лейн вбежал в хижину. В его руках был длинный и узкий кусок холстины. - Давай перевяжу, а вечером мать пойдёт к старосте отдавать овощной оброк, заодно зайдёт к Нурии, попросит тебя осмотреть. Наверняка какие-нибудь травы найдутся.

Олег смотрел на друга Ингара и понимал про себя, что хотя он, кроме плюшек от неизвестной Сущности, получил и сознание Ингара, никаких дружеских чувств к Лейну не испытывает, также как не испытывает никаких чувств и к сестре Ингара Конерии, из-за попытки защитить которую, собственно, он и был сначала избит во дворе двумя монахами, а затем, уже в доме, и добит неосторожным и злым ударом Эклора.

Сознание Ингара воспринималось Олегом, как просмотренный фильм или прочитанная книга, только фильм какой-нибудь документальный, а книга – что-то вроде справочника. То есть содержание запомнилось, а эмоций никаких не было изначально.

Тем не менее, парнишка ему понравился. Понравился своей открытостью и заботой о друге. А ведь такая забота могла Лейну выйти боком, если кто-нибудь донесёт в монастырь.

- Не нужно ничего, правда, - Олег не хотел вообще, чтобы Лейн мог его осмотреть. К чему раньше времени светить свои паранормальные способности? – Это только выглядело страшно. На самом деле они мне ничего сильно не отбили. Успокойся уже.

Олег больше симулировал, изображая боль и говоря слабым голосом, чем реально болел, хотя он и вправду ещё не чувствовал себя достаточно здоровым. Всё же Малое Исцеление только снизило боль, но окончательно от неё не избавило.

- Ну, тогда на, хоть сам себя перевяжи, - Лейн протянул кусок холста. Кажется, в его голосе проскользнула обида. Как же, от его заботы отмахиваются.

-Давай. – Олег взял протянутую ему ткань и стал повязывать её поверх крови, что обильно залила волосы и лоб, а то, что под кровью уже всё зажило, то Лейну знать не обязательно.

Окажись здесь кто повзрослей, такую перевязку бы не оценил. Не промыв раны, не наложив лечебных трав - это была пародия на перевязку, ну и хорошо, что никого взрослого рядом не оказалось. То-то удивились бы состоянию ран и ушибов.

Ингар был лидером в их маленькой компании. Им обоим было уже 14 лет, но больше двенадцати им никто бы не дал, слишком уж измождёнными и худыми они были. В отличие от рыжего Лейна черноволосый Ингар был покрупнее и ростом, и костяком.

Оба они, как и все жители деревни Горушка, были сервами. В социальном положении это чуть повыше рабов – никто не мог их убить без весомого повода и, хотя бы, бутафорского суда, но пониже крепостных – у сервов не было даже земли, ни в собственности общины, ни в личной собственности. Даже сами хибары, в которых они жили, и придомовые участки им не принадлежали. Они владели только небольшим количеством убогих личных вещей. А вот сами они были собственностью. Их хозяином был Винорский монастырь Роха, который кроме их деревни Горушка, владел ещё и деревнями Светлая и Береговая.

Во взгляде Лейна Олег заметил толику восхищения. Видимо на парнишку произвело впечатление, что Ингар пытался вступиться за сестру. Хотя ведь на самом деле это было большой глупостью. Хорошо, что не ударил монахов, только пытался заслонить сестру, а то бы ладони отрубили и приколотили к воротам монастыря в назидание другим.

Монахи Роха, бога плодородия и растений, конечно, не доходили до таких чудовищных зверств, которыми отличались на Земле тибетские далай-ламы, пока тех не поставили в стойло китайские товарищи, но тоже излишним человеколюбием не страдали.

Гания, мать Ингара и Конерии, работала на монастырской кухне. Непонятно, как и что там случилось, видимо отвлекли или подставили, но праздничный обед, который готовили для монахов и гостей, съехавшихся на День Роха, оказался испорченным. Обвинили Ганию, а поскольку взять лично с неё в качестве компенсации было нечего, то настоятель монастыря Адалий приговорил за долг Гании обратить в рабыни её дочь Конерию.

Ингар не был дураком, он понимал, какая судьба уготована будет в монастыре пятнадцатилетней девчонке – целибат у монахов только на словах. Но что он мог сделать? Попытка спрятать сестру была безнадёжным актом отчаяния, за который он и поплатился жизнью.

- Тебе правда лучше? – после долгих уговоров Лейн всё же решил пойти домой. Пусть сейчас и праздничная декада, но дел у сервов всегда полно.

- Лучше, спасибо тебе, я немного отлежусь и скоро приду в норму.