Виктор Точинов: Метро 2035: Защита Ковача [litres]

– Кажется, он приходит в себя, – сказала Марьяша.

А Боба сказал:

– Когда мы будем кушать?

Считаю своим долгом покаяться перед читателями. Извиниться.

Простите меня вы, любители «заклепок». Показалось безумно скучным в стопицотый раз расписывать ТТХ карабина Симонова или автомата Калашникова и растолковывать, чем пуля 7,62 в «зеленке» лучше, чем 5,45. Кому это интересно, тот знает, а неинтересующихся зачем понапрасну грузить…

Тем более что главное оружие в рассказанной истории – холодное, медицинские скальпели. О них, наверное, мог бы рассказать что-то новое и неизвестное читателям: что скальпель, первым ухваченный Лизой с инструментального столика, назывался СБ-4, и его т. н. «брюшистая» заточка стала причиной того, что инструмент быстро затупился, перерезая путы; что второй скальпель назывался СО-4 и гораздо больше подходил на роль оружия, а третий, запасной, до поры лежавший в кармане халата, – так и вовсе был не скальпель, но ампутационный нож (все в принципе то же самое, но больше и рабочая часть, и общий размер).

Мог. Но не стал. По моему убеждению, ТТХ «заклепок» надо упоминать лишь тогда, когда они играют значимую роль в рассказываемой истории.

Те, кто ожидал в романе умных рассуждений о столкновении двух культур и о причинах появления на свет своеобразного постъядерного социума, примитивной псевдоблатной демократии, – ожидал и не дождался, тоже простите автора… Хотя был, был запланирован ночной разговор Ковача с пьяноватым доктором Рымарем, где эти вопросы поднимались и получали ответы, – но пришел Его Величество Экшн и директивно сказал: не надо, не тормози сюжет.

А на самом деле все просто: в окрестностях Сланцев всегда хватало с избытком бывших зэков и «химиков» – условно-досрочно освобожденных с обязательным привлечением к труду на химическом производстве, на сланцеперерабатывающем комбинате. Мне показалось логичным, что в условиях падения государственных институтов именно блатные – пассионарные и сплоченные в свою иерархию – смогли заполнить возникший вакуум власти. Иное дело, что слишком долго их власть продержаться не могла (блатная иерархия, по сути, антисистема, ни на что созидательное не способная), – она и не продержалась, но оставила в наследство некие внешние атрибуты: «понятия», «смотрящих», «хранителей общака», – именно в кавычках, первоначальное наполнение этих терминов уже изменилось к тому моменту, когда обитатели Базы вышли на поверхность.

Ценителям литературных красот тоже должен принести свои извинения: их, красот, здесь нет, почти все события показаны глазами персонажей, – и описываются привычными для них словами и выражениями, весьма далекими от «высокого штиля». И вы, любители закрученных описаний схваток с чудищами-мутантами, – извините. Монстр выведен лишь один, и внешне он не слишком эффектный.

Однако, извинившись, исправиться обещаю лишь в одном: все подвисшие сюжетные линии непременно будут продолжены и завершены. Продолжение напрашивается, и я его непременно напишу, и в том или ином виде оно до читателей дойдет.

А напоследок выражаю свою благодарность Роберту Хайнлайну за роман «Пасынки Вселенной», Джону Гулагеру за фильм «Пираньи 3DD», Аркадию и Борису Стругацким за повесть «Обитаемый Остров», группе «Агата Кристи» за альбомы «Опиум» и «Позорная звезда», Майку Гелприну за рассказ «Ушлепище», каналу ТНТ за сериал «Бункер», русскому народу за сказки «Три медведя» и «Маша и медведь», – эти замечательные произведения служили неиссякаемым источником авторского вдохновения.

Отдельная благодарность Дмитрию Манасыпову, придумавшему и подарившему автору пару сюжетных ходов этой истории и даже одного персонажа – рядового Евсеева.

Низкий вам всем поклон!

СНЖР ( арм., жарг. ) – сиди на жопе ровно. СНЖГС-НГВО ( арм., жарг. ) – сиди на жопе, где сидел, но гляди в оба.