Макс Глебов - Тактический уровень

– Что происходит, командир? – лейтенант тоже заметил странность в поведении нового противника.

Обстановка менялась на глазах. Плотность огня немецких мотоциклистов неуклонно снижалась, а сами враги заметно занервничали и попятились назад.

– Я слышу только два пулемета, – удивленно произнес Лесков, так и не дождавшись ответа. – А теперь остался один – там, в лесу.

К коротким, буквально на два-три патрона, пулеметным очередям присоединились хлопки винтовки Маузера.

– Звуки выстрелов смещаются в сторону немцев… – ответил, наконец, Лебедев, – Лейтенант, рывком вперед! Кто бы ни был в этом лесу, они бьют по фашистам! Нельзя дать мотоциклистам уйти!

Двое разведчиков, находившихся ближе к немцам, похоже, тоже сообразили, что ситуация сильно изменилась. Интенсивность их огня резко возросла, а заметавшиеся по полю мотоциклисты залегли. Лесным стрелкам это, похоже, не слишком мешало. Они продолжали вести огонь, и, судя по всему, его результативность была весьма высокой. В угасающем свете «люстр» трое немцев, не выдержав, вскочили и бегом бросились к мотоциклам, но короткий перестук MG-34 быстро пресек эту отчаянную попытку.

Стрельба неожиданно стихла, и секунд через тридцать в неверном свете луны Лебедев увидел появившуюся из леса фигуру бегущего человека. Очень быстро бегущего.

– Не стрелять! – на всякий случай скомандовал майор, но его люди и так не собирались открывать огонь.

Справа у перелеска вновь затрещал движок мотоцикла, а боец в немецкой форме и с немецким же пулеметом в руке был уже совсем близко. Похоже, он с самого начала отлично видел людей Лебедева и направлялся прямо к ним.

Подтянувшиеся к майору разведчики молча смотрели на приближавшегося человека, и когда он остановился в нескольких шагах от них, никто не удивился, услышав русскую речь.

– Младший лейтенант Нагулин, разведрота трехсотой стрелковой дивизии, – представился незнакомец, – кто командир?

– Майор Лебедев, – сделал шаг вперед разведчик, – вы вовремя, младший лейтенант. Благодарю за помощь.

– Отсюда нужно немедленно уходить. Сейчас тут будет полно немцев. Разрешите, товарищ майор, я выведу группу к нашему лагерю.

– Ведите, младший лейтенант, но у нас раненый, и еще один член группы так к нам и не вышел.

– Боюсь, ему придется выбираться самостоятельно. Грузите раненого в мотоцикл. Все равно уходить будем на колесах, иначе не успеть. Если представится возможность, я вашего товарища найду.

Идея ехать за парашютистами на мотоцикле сначала показалась Щеглову безумием, но я смог убедить его в том, что треск мотоциклетного мотора сейчас в этой местности штука весьма распространенная, и нас скорее примут за еще один патруль, чем за в конец обнаглевших русских диверсантов.

На самом деле, моя уверенность основывалась не только на этом соображении. Я знал, что радиосвязи у немцев нет, и, значит, патрули не могут оперативно связываться друг с другом, согласовывая маршруты движения. Это играло мне на руку. Кроме того, в отличие от противника, я точно знал, где находятся ближайшие вражеские подвижные дозоры и в каком направлении они движутся. Все это давало нам значительные преимущества, но, к сожалению, не могло компенсировать огромного численного превосходства врагов.

Ехать на мотоцикле впятером оказалось крайне некомфортным занятием, но оставаться в перелеске было нельзя – минут через тридцать сюда по моему следу должны были заявиться люди полковника Рихтенгдена с изрядным количеством солдат в качестве группы поддержки.

Щеглова, Никифорова и пленного немца мы высадили у небольшой рощи, показавшейся мне неплохим убежищем на ближайший час, а сами погнали мотоцикл дальше, к приличных размеров полю километрах в трех от нас, где высадившиеся парашютисты уже успели огрести себе проблем в виде выскочившего на них немецкого патруля.

Не знаю, что подумали десантники, когда услышали звук нашего мотора, но напиравших на них немцев мы явно не обрадовали. Возможно, сначала они решили, что к ним на помощь пришел еще один патруль, услышавший стрельбу, и увидевший осветительные и сигнальные ракеты, но летящие вних из леса пули быстро убедили немецких мотоциклистов в ошибочности этих предположений.

Тем не менее, ночной бой действительно не остался незамеченным немцами, стоявшими в оцеплении, и другими мотоциклетными дозорами. Отсутствие радиосвязи врагу, конечно, мешало, но сигнальные ракеты видно издалека, так что задерживаться здесь нам совершенно точно не следовало.