Макс Глебов - Тактический уровень

– Ты опять за свое, младший лейтенант? – поморщился Щеглов.

– Обстановка изменилась, – пожал я плечами в ответ, – теперь у нас есть оружие, транспорт и даже немного продуктов. Ну и три комплекта формы, в которой мы вполне можем сойти за немецких солдат.

– Отставить разговоры! – оборвал меня капитан, – Игнатов, Никифоров, в мотоцикл! Отсюда нужно уходить, как можно скорее.

Старший сержант сел на место водителя и завел мотор. Щеглов устроился на сиденье за его спиной, а мы с Никифоровым забрались в боковой прицеп. Пулемета у связистов не имелось, зато они возили с собой кучу всякого специализированного хлама, который был нам совершенно не нужен и немедленно пролетел в траву.

– На дороге в обе стороны минимум на пару километров никого нет, – доложил я капитану, но на юг лучше не ехать – там что-то происходит. Гул какой-то на пределе слышимости, как будто идет тяжелая техника, но толком не разобрать. На севере пока тихо.

– Разворачивай! – хлопнул Щеглов по плечу старшего сержанта.

Мы ехали туда, откуда прибыли немецкие связисты. На самом деле, на юге не было никакой угрозы, и до ближайшего шоссе, по которому шли к фронту непрерывные потоки грузовиков, нам понадобилось бы проехать не меньше двадцати километров, но мне там делать было совершенно нечего – моя цель находилась в противоположной стороне, примерно там, куда мы сейчас и направлялись. Я обратил внимание, что очередная ложь далась мне очень легко. Я начал привыкать к своей придуманной роли и сживаться с необходимостью обманывать даже тех людей, которых считал верными боевыми товарищами.

Встреч с немногочисленными немецкими колоннами и одиночными машинами, перемещавшимися параллельно фронту, мы старательно избегали. Я заранее предупреждал капитана об опасности, и Игнатов загонял мотоцикл в ближайший перелесок или сворачивал на развилках в нужную сторону. Того, что нас увидят местные жители, можно было не опасаться – издалека мы выглядели обычными немцами, ну, разве что, зачем-то оседлавшими мотоцикл вчетвером, но мало ли какая у оккупантов для этого могла возникнуть необходимость.

Надо признать, каждый раз, когда перед нами вставал выбор, куда свернуть, более безопасной, по моим представлениям, оказывалась именно та дорога, которая приближала меня к встрече с господином Шлиманом. В том, что эта встреча должна состояться, я ни секунды не сомневался – пока мы тряслись в боковом прицепе мотоцикла, я с интересом слушал доклад немецкого майора полковнику Рихтенгдену, и последние слова герра оберста окончательно убедили меня в том, что упускать такой шанс было бы просто преступлением.

Время сеанса связи с Берлином застало майора Шлимана в дороге. На аэродроме его ждал транспортный «Юнкерс», вернее, пока не ждал, но часа через полтора должен был приземлиться. Задерживаться на берегу Днепра майор не хотел и приказал связистам, которых, вообще-то, следовало оставить в распоряжении штаба сто шестнадцатой танковой дивизии, сопровождать его часть пути на аэродром, заодно послужив дополнительной охраной на самом близком к фронту отрезке дороги.

Связь в этот раз установилась на удивление быстро. В окрестностях Кременчуга с эфиром творилось что-то странное. Командир роты спецсвязи утверждал, что, скорее всего, к этому причастны русские, но сомневался, что такую плотность помех можно создать современными техническими средствами. Здесь же все работало штатно, и вскоре Шлиман уже слышал в трубке радиотелефона голос полковника.

– Здравствуй Эрих, – голос Рихтенгдена звучал нейтрально, но что-то в его интонациях майору не нравилось, – надеюсь, в этот раз ты сообщишь мне что-то позитивное. Герр генерал уже несколько раз интересовался состоянием дел, но ты угодил в какую-то аномальную зону – связаться с тобой удается через раз.

– Начну с неприятного, – перешел сразу к делу Шлиман. – Русские диверсанты навели тяжелую артиллерию на заслон, выставленный мной на реке. Как они это сделали, я до сих пор не понимаю – рации у них с собой быть не могло – плыть с ней, скрываясь от наблюдателей с берега, совершенно невозможно, а они преодолели вплавь не меньше нескольких километров. Кроме того, никаких чужих передач наши пеленгаторы перед ударом не фиксировали.

– То есть стрелок снова ушел? – тон, которым был задан вопрос, майору сильно не понравился.

– Думаю, нет, герр оберст. Мной была выставлена огневая ловушка, рассчитанная как раз на что-то подобное. Конечно, залп тяжелых гаубиц стал для меня неожиданностью, но то, что русские каким-то образом ухитрятся преодолеть заслон, я допускал. Через три минуты после уничтожения «штурмботов» по реке открыли огонь уже наши орудия и минометы, заранее выведенные на нужные позиции. Плотность взрывов была достаточной для уничтожения любого пловца в зоне удара, а деться из нее диверсантам было некуда.