Абра-кадабра - Инопланетянин не по своей воле или забросы судьбы [СИ]

— Так принято говорить у нас среди купцов Флавии. А нужно мне всего лишь разрешение на поставки различных продуктов питания и прочего, чем славится Флавия, к достопочтенному дожу в его замок и на ярмарку около замка — заискивающе улыбнулся хитрец-торговец.

— Ну, положим, разрешение на торговлю на ярмарке Волшебного Леса не требуется. А на поставки в замок, это надо обсудить с моей заместительницей Нолой. Да и продукты питания мы зарабатываем услугами магов, а не деньгами — "перебросил мяч" на его сторону.

— С ярмаркой вроде бы всё в порядке, но одно дело, когда торгует простой купец из Флавии, и совсем другое дело, когда торгует купец-поставщик замка дожу. А на счёт продуктов за услуги, вы, мой достопочтенный гость, слегка слукавили, мои глаза видели, как к вам в замок въехал королевский денежный караван Горной Талии, состоящий из 12 тяжелогружёных платформ (аналог, подвода) с ящиками денег. Они проехали внутрь замка, а выехали оттуда пустые. И денег никто не видел. А с главой Совета магов уважаемой Нолой я беседовал на эту тему, и она сказала, что денежные дела решает дожу, т. е. вы, уважаемый — пояснил свою позицию купец.

— О деньгах я первый раз слышу, вернее, слышал, что Турол собирался прислать образцы денег на проверку, установку магической защиты и обучение персонала, который будет работать в его банке, но что бы караван мне, не слышал и не знал. Точно караван денег? — удивился этому.

— Купеческое слово. Сам видел. Не знал, что уважаемый дожу не знает свою казну. Не могу в такое поверить. А вот, кстати, и мой гонец, сейчас, узнаем, что… — произнёс Сун.

— Давай позже о торговле потолкуем, и на деньги надо взглянуть. А сейчас о встрече с султаном. Когда нам можно к султану зайти? — нетерпеливо перебил гостеприимного хозяина. Купец махнул рукой и слуга сказал, что он договорился о встрече с султаном.

— Султан, да продлятся его годы, ждёт и очень заинтересован во встрече с тем, кто победил Итурупу — сказал он и поклонился.

— Ну вот, пошли к султану, раз он ждёт. Нехорошо заставлять ждать такого уважаемого разумного, а тобой мы ещё не раз поговорим, обсудим все твои проблемы и ты, сам того не желая, поможешь мне в моих делах, а потом будешь говорить, что ты хотел это сделать, но тебе не давали этого делать. И все такие бяки-каки, а ты один такой хороший — закончил, вставая. При этом Сун очень удивлённо на меня смотрел, но тоже встал и пошел во двор. Там мы расселись на коней и поехали в сторону дворца султана. Сун и его слуги, что нас сопровождали с интересом поглядывали на меня и я просмотрел в их головах мысли о том, что мне подали скакуна почти не объезженного и думали о моих будущих проблемах с ним. А я лишь усмехнулся этому и, поняв о маленькой мести Суна мне за то, что я не пожелал договориться с ним о торговле в замке, решил тоже пошутить над ним. Его конь был выдрессирован и объезжен хорошо, да и привык к нему как к хозяину. Но вдруг его конь встал на дыбы и стал храпеть на него как на чужого, затем взбрыкнул, и Суну больших трудов стало усидеть на нём. Я с усмешкой посмотрел на него, а он попросил меня мысленно оставить его коня в покое. Я согласился, но при одном условии: он мне помогает в разговоре с султаном, а я ему за это тоже во всём даю белую дорогу (зелёный свет, по-нашему). Ведя мысленную беседу, мы подъехали ко дворцу султана или, как здесь говорят: "Султан-номе сарой", т. е. главный дворец, царский дворец, где-то так. О нас знали и, поэтому, мы довольно быстро добрались до входа во дворец и, спешившись, прошли в приёмный зал или диван приёмов. Огромное помещение, в центре которого бил фонтан, а вокруг него сновали слуги в красивой одежде и только возле стен были возвышения с неизменно низкими столами, подушками, матрасиками и яствами на столах. Их было много и столов с яствами, и слуг с различными предметами в руках. Всё это переливалось всеми цветами радуги, звучала музыка, что бы забить звук шагов и слов, а в воздухе при этом чувствовались запахи благовоний, вроде бы приятные на нюх, но какие-то резкие и навязчивые, как торговцы на базаре. На меня всё это произвело неприятное впечатление, и я решил похулиганить, продолжить, так сказать, начатое с конём Суна. Слуги вдруг замерли, а служанки, те, что покрасивей, начали танцевать, отложив те предметы, которые несли в руках. Танцевали всего восемь служанок, больше я не мог взять в управление телами, но и это произвело впечатление. Так продолжалось некоторое время. И вдруг за моей спиной раздались аплодисменты, сначала одного разумного, затем нескольких, а потом многих здесь присутствовавших. Перестав ими управлять, я обернулся на звук. Служанки сначала попадали, а потом, опомнившись, разбежались в испуге.