Дмитрий Янковский: Линия раздела

Теперь треск сучьев послышался с востока. Это понятно кто, это догоняют Кирилла устроившие засаду на тропе. Ну, пусть тоже побегают. Им в снаряжении и тяжелых ботинках делать это тяжелее, чем Кириллу в легкой курточке и кроссовках.

Вскоре за ветками Кирилл разглядел очертания пятиэтажного здания. Оно стояло посреди некогда очищенного от леса участка, но природа за годы взяла свое, поэтому почти повсюду из окон, никогда не знавших остекления, торчали ветки шиповника, кое-где над трещинами трепетали серебристые листья молодых тополей.

Кирилл выскочил из ивняка на раскрошенную бетонную площадку, и перевел дух. Собственно, задачу на сегодня можно было считать выполненной. До здания он добрался, на засаду не налетел, от идиота в костюме «гилли» удрал. Но ясно было, что этим дело не кончится. Никогда дело не заканчивалось столь формально. На закуску всегда предполагались дополнительные развивающие упражнения. Было время, когда Кирилл их ненавидел больше всего. Но постепенно он нашел в них для себя удовольствие. А что делать? Улизнуть все равно не выйдет.

А вот и оно. Из-за угла здания, тяжело ступая подошвами ботинок по бетонному крошеву, выбрался здоровенный детина, в ярко-красном боксерском шлеме на голове. Каждый раз верзилы становятся все крупнее, видимо, чтобы приучить Кирилла не бояться превосходящего по массе противника. Но он давно уже не боялся, так что отец зря старается. Или это у него такой способ опосредованно избить сына, чего мама не допускала впрямую? А может ему просто все равно. Но и Кириллу давно уже было без разницы. Он занимался всей этой дурью исключительно ради матери, чтобы снизить число скандалов в семье.

Верзила приблизился к остановившемуся Кириллу и попытался нанести ему удар кулаком в лицо, но тот легко увернулся, и тут же, используя всю мощь разворота тела, подсечкой сбил противника с ног. Тот лишь неловко взмахнул руками, словно пытаясь схватиться за воздух,и шарахнулся на спину. Через миг Кирилл стремительно опустился на одно колено и провел добивающий удар в голову.

-- Может, хватит уже?! – громко выкрикнул Кирилл, поднимаясь на ноги.

Эхо гулко пробежало по пустым помещениям заброшенного панельного здания.

Из тени дверного проема на свет шагнул худощавый высокий мужчина лет сорока, одетый в камуфляж без знаков различия.

-- Хватит, хватит, -- с улыбкой произнес он. – Но ты же знаешь, у меня свои...

-- Проблемы... -- закончил за него Кирилл.

-- Не проблемы, а обязательства. Перед твоим отцом.

-- А... Ну да, -- не скрывая иронии ответил Кирилл.

Верзила в шлеме поднялся с земли, отряхнул широкую задницу и встал перед мужчиной в камуфляже по стойке «смирно».

-- Ой, Илья, давай только без этих реверансов... – Мужчина в камуфляже скривился. – Дуй отсюда. Мы не на службе, а ты не мальчик уже.

Верзила поспешил убраться.

-- Вадим Семенович... – Кирилл уселся на ступеньку крыльца у дверного проема. – Мне вас жалко. Правда. Вы серьезный спец, а такой фигней со мной занимаетесь.

Мимо тяжело пролетел шмель, словно крупнокалиберная пуля в невероятно замедленной съемке.

-- А мне тебя жалко. – Вадим Семенович уселся рядом с Кириллом, достал из кармана сигаретную пачку, но та оказалась пуста. – И маму твою тоже. Я ведь не дурак, Кирюша, и нынешнего отца твоего знаю давно. И с настоящим отцом дружил в свое время. Мы же все из одного двора. Я, дядя Гаррик, мама, твой настоящий отец и нынешний твой отец тоже.

-- Я в курсе. – Кирилл пожал плечами. – Да что толку? Я тоже не дурак, и не маленький уже. Можно откровенный мужской вопрос?

-- Конечно... – Вадим Семенович смял сигаретную пачку и со вздохом сунул обратно в карман.

-- Как думаете, почему моя мама так поступила?

-- А что тут думать? Она всегда, понимаешь, всегда становилась на сторону слабых. Из всех нас, в свое время, она выбрала в мужья самого слабого, самого бесперспективного – твоего настоящего отца.

-- Ничего себе, бесперспективного... – удивился Кирилл. – Он же был одним из лучших хирургов в городе.

-- Он стал, Кирюша, одним из лучших хирургов в городе. И не в малой степени благодаря поддержке твоей мамы. А когда мы все жили в Шушарах, был он недавним студентом, не от мира сего, как говорят. Времена были другие, а сейчас, таких как он, называют лохами. Но тогда он кое-как пристроился. Мама твоя очень его поддерживала морально. Можно с уверенностью сказать, что это она его во многом сделала. Он окреп, понял, что может не только мечтать о спасении людей, но и реально их спасать. Ну и взялся за это в полную силу, не жалея себя. А то, что ему дали квартиру в Питере, зарплату положили, будь здоров, все это для него самого не имело значения. Но после одной из сложных ночных операций, он то ли не справился с управлением от усталости, то ли заснул за рулем... Вот такая нелепая смерть очень хорошего человека. Тебе тогда и пяти лет не было. Сложно представить, как твоя мама это пережила. И времена были ох, какие сложные. Недавно развалился Советский Союз, по всей стране бандитизм свирепствовал. Мы, друзья Ярика, ну, твоего настоящего отца...