Константин Хвостополосатов - Попрыгун. Трилогия [СИ]

— Демоны его знают, на что оно похоже, — пробурчал Пробой. — У меня от перегрузки отключилось два проектора защитного поля и от гравитационного скачка "просел" генератор. Надеюсь, что встроенные аварийные и дублирующие системы справятся с поломками.

— Давай тогда я гляну, что в этой дыре, — предложил я.

— Не думаю, что стоит, — с сомнением высказался Пробой. — Хотя, можешь попробовать, только лучше не лезь близко.

"Енот" в конфигурации штурмовика, плавно спускался на поверхность, заходя немного под углом к нормали площадки. Примерно метров за восемьсот МИ показал, что на кораблик начала мягко действовать новая гравитационная составляющая. Колеблющееся над площадкой гравитационное поле приобрело в отношении спускающегося штурмовика вполне осмысленную упорядоченность. По данным МИ корабль испытывал возмущения гравитационного поля, направленные на выравнивание его положения над площадкой до нормали, что вполне укладывалось в программу действий посадочной системы. Ведь самая оптимальная для маневра в космосе посадка и осуществлялась перпендикулярно посадочному полю. Впрочем, корабль слушался управления и легко мог оторваться от этих "мягких лап". Немного подправив положение штурмовика, я позволил "лапам" мягко выровнять его перпендикулярно площадке и продолжил плавный спуск как раз в точку, где недавно выполнила фигуры странного танца залетная глыба породы. Метрах в шестиста от поверхности "лапы" взяли штурмовик увереннее, причем в случае попытки увеличения скорости снижения практически сразу же увеличивалось сопротивление "лап". Тогда я попросту убрал "тягу", предоставив кораблик в распоряжение посадочного поля. К тому моменту у меня почему-то не осталось ни единого сомнения в его назначении. На без малого четырехстах метрах над поверхностью скорость нашего корабля немного уменьшилась, это же произошло и на отметке ста семидесяти метров. С помощью аппаратурного увеличения нам с Луарой удалось рассмотреть получше дырку, оставленную в месте соприкосновения глыбы с площадкой. Мы даже не удивились, увидев в довольно широких трещинах под приблизительно полуметровым слоем породы стеклянный блеск.

— Пробой, подо мной такая же поверхность, как в месте ремонта челнока Кишки, — уведомил я нашего командира. — Пока все идет без каких-либо странностей, собираюсь позволить посадить мой корабль на грунт. Посмотрим, что будет затем.

— Хорошо, Милашка, — отозвался Пробой. — Твой корабль, твои и правила. Жизнь тоже твоя. Но не рискуй по-глупому.

"Енот" завис примерно метрах в пятнадцати над площадкой, как будто к нему совершенно потеряли интерес. Для надежности я решил немного выждать и оказался прав. Вскоре грунт под нашим кораблем покрылся трещинами, которые как будто под натиском вибрации стали активно расширяться, дробя отколотые фрагменты на более мелкие кусочки. Наконец, вся эта мешанина грунта разверзлась под нами, отхлынув, как будто волна воды. В свете прожекторов под нами открылась прозрачная гладь, больше всего в данный момент походящая на застывший аквариум. И наш штурмовик, плавно качнувшись, продолжил спуск, как будто решил поиграть роль аквариумной рыбки. Я не стал мешать процессу, ибо, сказав "А", нужно было говорить и "Б".

— Котьее, неужели тебе не страшно? — робко подала голос Луара. — Или ты просто не боишься смерти этого тела, потому что после нее ты вернешься обратно?

— Милашка, — шутливо ответил я. — Я не знаю, как попал сюда, я не знаю, почему это случилось и есть ли вообще путь назад. Где-то глубоко в душе, конечно, есть мысль, что я вернусь, но вот реально я этот шанс оцениваю на уровне обыкновенной веры. Разум же мне говорит, что в случае гибели твоего тела мы погибнем вместе с ним.

— Почему же ты тогда постоянно рискуешь? — искренне удивилась она.

— Жить можно по разным канонам. Кто-то предпочтет домашний уют и удобное постоянство, а кто-то не слишком комфортные путешествия с постоянной переменой мест и новыми впечатлениями. Видимо, это у меня в крови, — успокаивающе подумал я, прибавив в тон каламбуру. — Хотя, кровь тут вся исключительно твоя.

— Ты и в той твоей жизни был таким рискованным? — немного смелее спросила Луара.

— Не столько рискованным, сколько любопытным, — ответил я. — Я попадал в разные ситуации, но риск предпочитал только умеренный и обдуманный.

— Зачем же мы лезем в эту авантюру? — задала, наконец, Луара главный вопрос.

— Тебе разве не интересно? — хитро сказал я.