Константин Хвостополосатов - Попрыгун. Трилогия [СИ]

— Все нормально, я тебя понимаю, — ответил я, вспомнив Светлану. — Я тоже привязываюсь к технике, с которой меня связывает долгое сотрудничество. Что ты делаешь-то вообще?

— Принимаю поврежденные машины, делаю первичную диагностику, дефектацию, смотрю, что можно починить, что заменить совсем, определяю, нужно ли вмешаться в интеллект машины, — начала рассказывать моя хозяйка. — Потом верстачники чинят или приводят в порядок отдельные узлы и железки под моим контролем, заменяют все, что я потребую. А затем, я начинаю снова все настраивать, вселять уверенность в испуганного зверька.

— Ты настраиваешь искусственный интеллект боевых машин? — удивился я.

— Нет, ты не понял, — пронеслось легкое раздражение. — ИИ настраивают и перепрограммируют инженеры, этот процесс очень сложный. Я же только довожу до красоты мелкие царапки. Шлифую его связи с прочей аппаратурой, вселяю уверенность, регулируя под его потребности и способности все новое оборудование. Знаешь, к концу настройки мне кажется, что машина начинает если не любить меня, то, по крайней мере, чувствовать во мне друга. Иногда меня берут в первый тест-полет, если есть такая возможность. Там я окончательно делаю из машины воина или красотку, если разговор о гражданских транспортах.

— Тебе можно позавидовать, — толкнул я легкую волну уважения, — если бы ты не любила свое дело, вряд ли рассказала о нем в таких образах.

— Иногда мне кажется, что без этого моя жизнь вообще ничего не стоит, — подумала Луара.

Первый рабочий день вызывал у меня нескрываемый интерес. Все же интересно увидеть фаната за работой, а в том, что Луара фанат, я не сомневался. Сначала она провела диагностику двух незнакомых мне истребителей. Видимо, машины принадлежали к разработкам союзников Содружества. Интеллекта в них было, как в хорошем компьютере. Все управлялось пилотом, а "интеллект" оставался лишь на подхвате. По меркам моей Земли машины выглядели очень серьезными, но после техники, что я успел коснуться, удивления и почтения во мне не вызвали. Луара быстро провела диагностику, покопалась в барахлящих блоках, внесла в "медицинскую карту" машины все требования по ремонту и замене.

— Это текучка, — чуть ли не впервые с начала смены сказала она именно мне, — а вот та штука интересная. Это уже истребитель с ИИ союзников. Начинка вся наша, но управление ей ведется через слияние. Такая машина, как говорят летуны, уже не костыли, а полноправный партнер, получше второго пилота.

— Как же ты ее сможешь тестировать? — удивился я. — Там же нужно в слияние попасть.

— Так у меня разъем союзников есть, — даже удивилась Луара. — Я все же, как-никак, настоящий техник подхвата и все новинки мне регулярно приходится чинить. Так что я в подвязке, у нас постоянно проходят семинары и обучающие сессии. Без разъема и обучение будет долгим.

— Да ты что! — еще больше удивился я, — покажи какой он.

— Вот, — с гордостью поднесла Луара разъем к глазам, — сказали, что это адаптированный военный разъем. Вот еще бы блок управления заиметь, тогда дело вообще будет само делаться.

— Не самый новый по разработке, похоже, — осматривал я, прося повертеть руку, — но, судя по толщине контактных групп и их количеству, вполне может быть "ничего себе". Давно он у тебя?

— Три месяца, — малость смутилась Луара, — я еще даже не летала в системе корабля. Зато тестировала эти корабли много раз. У меня легко получается. Некоторые техники не смогли привыкнуть, и им заменили разъемы на более простые гражданские модификации.

— Это хороший разъем, — подбодрил я девушку. — А попробовать ты скоро сможешь.

Я побаивался первого слияния с системой. Некоторые идеи, как мог бы отреагировать на мое сознание ИИ, меня откровенно не радовали. Но все прошло спокойно. В свернутом состоянии мое сознание вообще не почувствовало слияния. Вернувшись же в систему тело-разум Луары, я как будто со стороны увидел ее связку с ИИ машины. "Руки чесались" присоседиться к этому тандему, но я не хотел мешать мастеру за работой. Луара провозилась с тестировкой корабля на основе ИИ Содружества довольно долго. Корабль снаружи почти не имел повреждений, как оказалось, они скрывались внутри. Под ее руководством бригада верстачников из трех персон сменила несколько блоков. Пара "железок" пошла в ремонт, остальные — на утиль. В процессе наладки на поверхности совместной системы в основном плавали отблески чувств Луары, иногда возникали какие-то образы и тяжелые неуютные ощущения.