Вячеслав Соколов: Милосердие спецназа [СИ]

— Пушистик? — Всеслав уставился на меня немигающим взглядом. — Серьёзно? Ты назвал демона страха Пушистиком?

— Чего? — возмущаюсь. — Посмотри, какой он милашка! Ну и не Мурзиком же его называть, в конце концов.

— Всеслав? — раздаётся голос Локи, который как я понял, ходил мириться с бабулями. И судя по их довольному щебетанию, и того что ТУДА он проходил с ларцом размером со здоровую обувную коробку… Предупреждение о изобретательности он воспринял очень серьёзно. Кстати…

— То есть честно мной заслуженный нож, ты мне зажал, а растранжиривание сокровищ ящиками, это нормально?

— Ой, да что там этих побрякушек, — заметил Локи. — Это всего лишь драгоценности, а мифриловый нож — это мифриловый нож. Почему-то мне кажется, что люди их делать не умеют.

— Да. Тебе не кажется, — соглашается мой жутко жадный дед. — Но запомни, друг мой, люди называют это иридиевым сплавом. Такое название как мифрил, вызовет слишком много вопросов.

— Ясно, — кивает Локи. — Скажи, если выяснится, что на складах есть ещё тридцать ми… иридиевых ножей, ты отстанешь от мальчика и отдашь ему игрушку?

Так что всё нормально, теперь у меня два супер-пупер ножа. Мифриловых, мать моя женщина!!! А ещё у меня забрали Пушистика. И просили даже близко не подходить к демонам. Типа я на них разлагающе действую. Это я-то?

Меня выгнали. Можно сказать, дали пинка под зад, и звучало это так:

— Взял этого придурка за шкирку и свалил отсюда, — разорялся Всеслав размахивая своим ломом который по недоразумению называл мечом, брызгая слюной в сторону Листика. Отгоняя того от какой-то странной штуки, типа куба с вмурованными в него шарами.

— И остальных забери, а то воняете, — рыкнул Локи, опираясь на свой мега-топорик, подразумевая под этим всю нашу честную компанию. В которую не входил Руслан, который так и завис на площади, сидя на обломке стены. И, собственно, Валькирии, которые всей толпой куда-то усвистали ещё до инцидента с демонами и ножами.

— Куда? — уточняю на всякий случай.

— Там налево от пролома, через пару домов старый фонтан, работать не работает, но вода в него исправно поступает. Помойтесь.

Пошли, а что делать? Видишь ли, им наша помощь не нужна, они сами тут всё сломают. За спиной раздаются ритмичные удары по камню, один лупил мега-режиком, второй супер-рубиком. На Листика вот наорали, а тот только помочь хотел.

И пока поднимались по лестнице из подвала, в который мы все попёрлись, чисто посмотреть, этот неугомонный тип меня доставал:

— Мажор, я тебе точно говорю. Можно эту хрень рвануть! — дёргает за рукав никак не могущий успокоиться Листик.

— Они боги, им с бугра виднее, — философски подметил Балагур.

— Мы под землёй, маньячина, — пытается урезонить сапёра Андрюха-Пепел. — Ты рванёшь, а нас засыплет.

— Да не ссыте, — забегает вперёд всех Листик, выскакивает из пролома и, размахивая руками, продолжает вещать, пока мы двигаемся на поиски водички. — Братва, я вам точно говорю, под этим кубиком-рубиком с шариками, самый обычный гранит, там заряда крапаль надо. Вывернуть эту бандуру с насиженного места, выволочь сюда, засверлиться и бахнуть точечно. Верняк говорю, я эту головоломку так разберу, её потом никаким клеем не соберут. Мажор, ну скажи ты деду своему.

— Не буду, — огрызаюсь останавливаясь. — И вообще…

Замолкаю, а мужики выстраиваются передо мной организованной толпой и молчат. Даже совсем недавно бушующий Антоха замолкает. Молчат и преданно пожирают глазами. Я тоже не раскрываю рта. Потому что меня всё это уже бесит. После недавних событий, все ждут чего-то от меня. Как будто я теперь главный. Ещё и Рогожин самоустранился, уйдя в себя и занимаясь самокопанием. Кто-то скажет, что я и есть главный в отсутствии Руслана. Но нет, раньше я был старшим по званию. А если вспомнить случай с ножами? Все пялились на меня, а не на Рогожина. Вот чую, не обошлось тут без дедушки, его снов и договоров. Он же у меня друзей забрал!

— Слышь, Мажор, ты конечно парень жутко авторитетный: и папа у тебя олигарх, и дедушка бог, а сам ты вообще старшина, но рожай быстрее, жрать охота!

Повисла тишина, и, все разом повернувшись к Балагуру, уставились на него, а на мои губы настырно наползала счастливая улыбка. Вован — братишка!

— Ну, ты желудок, — Лаки нюхает свои ладони и мотает головой, — меня тошнить ещё не перестало от этой вони.

— А и верно, я бы пожрал, — соглашается Молот.

— Но сперва, помыться, — не соглашается с ним, его лучший кореш Пьеро. — Воняем жесть.