Борис Иванов - Маг

И первым делом он оглядел самого себя. Очень уж его интересовали нити удерживающие печати в его теле.

* * *

— Здравствуй мой ученик, — голос аль-Гатида был сладок, как мед. — не скучал ли ты без меня. Впрочем, я чувствую что нет. Но мы оба знаем, что действия печатей тебе не преодолеть. Я вот даже дам тебе небольшую подсказку. На самом деле эти печати, всего лишь ретрансляторы и усилители моей собственной воли. И усиливают ее настолько по отношению к тебе, что ты в любом случае не можешь преодолеть этого действия. Вот. Я вижу в твоих глазах чувство. Это хорошо. Продолжай. Ведь заодно они работают как зеркало. Направляя твои эмоции против тебя самого. Однако я здесь не за этим. Я хочу устроить тебе настоящее испытание. Где ты можешь проявить себя во всем блеске своей силы. Я, видимо, становлюсь сентиментальным, но мне хочется, чтобы ты ощутил свою собственную силу прежде, чем ты станешь частью меня. Поэтому мы сейчас направляемся в один большой город. Этот город людей сейчас как раз находится в осаде. Армия твоих заклятых друзей, да, демоны и нежить осаждают его, правда их немного, всего около ста тысяч. И осаждают они город пока безуспешно. Слишком много воды вокруг него. Так вот. Мы тут с Мораной поспорили, и поверь ставки в споре весьма высоки. Для меня уж точно. Понимаешь ли, секс с богиней это… это… такое… невозможное. Поэтому я жажду это повторить. И ты мне в этом поможешь. Но пока пойдем.

В течении этого разговора, аль-Гатид снимал засовы, убирал ловушки, наконец он просто опустил клетку, где находился Некрум на пол. Наконец распахнулся замок, закрывающий дверь клетки и Некрум вышел из нее наружу.

— Поднимайся за мной, раб.

Спустя два часа они стояли на небольшом холме, который находился в километрах пяти от города. Астрахань, так он назывался. Было как раз раннее и весьма солнечное утро. День обещался быть ясным, жарким и душным. Но пока еще ночная прохлада полностью не развеялась, а от Волги даже тянулись еще полоски белесого тумана. Насколько хватало глаз вокруг города стояла плотная стена разнообразной нежити и демонов. При этом даже отсюда было заметно, что каждая раса Тьмы держится на особицу. Видимо у каждой был свой военачальник. Впрочем, это было неважно. Вскоре всем здесь предстояло окончательно умереть. Сначала демонам, потом подойдет очередь нежити. А там и люди.

— Раб, повелеваю тебе. Уничтожить все. Ты не ограничен ни в чем, за исключением любого вида вреда или урона мне. Иди. Я и Морана, мы будем наблюдать за всем. Приступай.

После этих слов Некрум равнодушно кивнул и медленно пошел в направлении арьергарда осаждающейся армии, который находился от него примерно в километре.

Так для него начался этот трудный, первый день.

— Согласно запросу атакующие заклинания из инкантуса рассортированы по типам — прямой урон и урон по площади, и по нарастанию силы воздействия и площади поражения в случае АоЕ или дальности — в случае прямого удара.

— Согласно запросу защитные заклинания из инкантуса рассортированы по типа — персональная защита и защита по площади. А также по времени действия, расстоянию, количеству поглощаемого урона.

Ну что же. Он был готов. И все-таки, он решил, что не покажет сейчас здесь ВСЕГО своего арсенала. Возможно это может в какой-то момент для кое-кого стать неприятным сюрпризом. Смертельным сюрпризом.

И начал он самого простого

— Щит бездны. - защитой нельзя пренебрегать

В руке Некрума простой ритуальный бронзовый крис. Его волнистое лезвие сейчас потемнело, потому что Некрум пустил в него немного силы.

— Призыв-хвала Тьме

Он пронзительно и тягуче запел, продолжая приближаться с задним рядам. Пока еще его не заметили. Вот осталось до них двести метров. Сто… Вот хорошая площадка.

Некрум встал посередине ее. Его голос усилился. По лезвию потекли струйки черного дыма. Взмах, удар в центр площадки. Твердой рукой, не задумываясь ни на секунду, отточенными движениями он за пять минут нарисовал сложнейшую пентаграмму. Это подготовительная пентаграмма. Он собирается просто воздать хвалу своей матери — Тьме. Вот рисунок замкнулся. Еще один взмах ножа и щедрой струей в центр пентаграммы вливается его темно-красная, практически черная кровь. Линии вспыхивают багровым, потом синим и наконец черным пламенем. Его жертва принята и Тьма смотрит за своим сыном.

Закончив ритуал, он огляделся. Увиденное поразило его. Оказывается он окружен врагом, буквально кроваво-красных глас с ненавистью глядящих на него. Само собой персональную черную ненависть к нему никто не отменял. И только слегка заметная дымка очерчивающая вокруг него окружность радиусом пятьдесят метров не дает врагу атаковать.