Борис Иванов - Маг

— Воля — 3 (способность сконцентрироваться на действии, снижает шанс прекращения действия под влиянием внешних факторов)

— Интеллект — 5 (способность к магии и к выполнению магических действий. Влияет на мощь ваших заклинаний)

— Телосложение — 2 (влияет на количество ваших очков здоровья. При получении урона они уменьшаются и когда их останется 0 — вы умрете.)

— Доступно к распределению 5 очков характеристик и 2 очка навыка

— Внимание: очки навыка будут доступны к распределению после достижения 10 уровня.

Ему показалось, что у него показатели немного подросли.

— Я ведь некромант, — подумал Некрум, — маг, а значит мне нужен интеллект.

И тут же добавил все пять очков в эту характеристику.

— Интеллект + 5 единиц.

Вот теперь его интеллект достиг аж десяти. Может он и ошибся, но посчитал, что более высокий интеллект даст ему больше шансов на выживание. Тут Некрум оглянулся на своего товарища. По его отсутствующему виду, Некрум понял, что Макс тоже предается размышлениям.

И действительно, Макс размышлял. Само собой сейчас он, попеременно с Некрумом, торя дорогу, шел к границе летного поля. Однако, поле большое, на поле никого не было видно. Это было странно. Ведь краснодарский аэропорт был достаточно велик, и обслуживал довольно много самолетов. Конечно с ростовским не сравнить, тем не менее он помнил, что еще было не менее четырех самолетов которые должны были вылетать вместе с ними. Да и на табло прилета тоже там были указаны прибывающие рейсы. А еще их задержали на два часа. Поэтому пустота летного поля его смущала. Должны же быть еще люди. Не один же он уцелел. И в конце концов, вон нежить та же. Тоже ведь ее не видно. Странно. Ладно, один самолет упал на здание аэропорта. Предположим что от взрыва и пожара там вообще все погибли. Но все равно. А вот они с Некрумом идут — и ни души. И тут Макс поймал себя на том, что он как то странно спокоен. Спокойно рассуждает о пострадавших, убитых или возможно раненых людях, о нежити, представитель которой — вот он рядом идет. А родители, а брат? А родня. А вообще все люди и вся его жизнь. Получается, что все, конец. Всему вот и конец. Старой жизни, сытой, спокойной, богатой — конец? И Канары тоже накрылись? Вот что ему стоило улететь вчера? Или не улетать совсем, был бы сейчас со своими. Все глядишь легче было бы. До этого момента он был как-будто под наркозом, а тут вот — бац — и… На Макса накатило. Живот скрутил спазм. Тошнота выплеснула содержимое желудка на белый снег. Некрум остановился и вопросительно посмотрел на него. Но Макса уже отпустило. Возможно просто защитная реакция организма, а может быть это эти симбионты действуют. Однако приступ страха, почти паники, закончился так же быстро и внезапно, как и за минуту до этого начался. Макс просто решил принять все окружающее его как есть. Без всяких посыпаний головы пеплом или истерик. Вот есть и есть. Нежить вокруг нападает? Хорошо. Все как в игре, в которую он играл последние шесть лет? Прекрасно. Симбионты внутри и он остался человеком? Да просто замечательно. И с родными также. Вот сейчас он доберется до точки привязки. Потом будет время оглядеться. И пойдет домой. Ведь надо выяснить, что с родней, в конце концов. Вот с этого он и начнет свою новую жизнь. А там видно будет.

Внезапно, справа от Макса, буквально в трех метрах, вздыбился снег. Что-то довольно большое, белое, многорукое, многоногое и многоглазое, внезапно выскочил из сугроба, что был справа от него. И еще спустя мгновение Макс умер. Ледяное лезвие-щупальце, выброшенное вперед этим созданием, пробило Максу сердце. От мощного перепада температуры оно мгновенно превратилось в кусок льда, а в следующую секунду разлетелось на мелкие кусочки. А человек с разорванным сердцем не живет. Последняя мысль-вопрос, вспыхнувшая в мозгу был — как же так? Крик замер на его еще теплых, но уже мертвых губах. И тело Макса тяжело осело в снег.

Некрум как раз шел впереди, прокладывая путь, в тот момент, когда от размышлений и созерцания картинок его отвлек короткий вскрик Макса, полный смертной боли. Он оглянулся и увидел, как тело его спутника оседает в снег, а рядом с ним стоит:

— Снежный демон. Ур. 15.

Некрум замер. Демон тоже остановился.

— Сссстранный экземпляр, интересссный. Нужно будет добавить ссссебе в коллекцию, — в голове прозвучал вкрадчивый свистящий голос. — из него может получится замечательный раб.

Некрум так и не понял, почему он слышит мысли демона, стоявшего перед ним. И его совсем не прельщало рабство. Лучше уж смерть. У него была только одна атакующая способность. Он выбросил руку вперед, и как бы вцепился в увиденную им красную, с черными прожилками искру, находящуюся в центре тулова демона. Тот взревел, занес свои конечности, снабженные огромными, пилообразными когтями, собираясь ударить своего неожиданного противника. Но демон не ударил. Некрум почувствовал сильнейшее внутреннее напряжение. Он тянул эту треклятую искру изо всех сил. И чувствовал, что сопротивление демона слабеет с каждой секундой. А потом демон уперся. Некруму показалось, что еще мгновение и он сам будет сломлен. И вдруг он вспомнил. Внезапно в его памяти возник один момент какой-то странной, чужой и вроде бы его собственной жизни. Он тогда был на море. На Каспии. Ему тогда наверное лет 15 было. Плыл в ластах, к нему подплыла его знакомая и попросила одну ласту, ну типа поплавать. Не долго думая он снял одну ласту с ноги и протянул девушке. Но та одеть ласту не смогла и вернула ее обратно. Проблема была в том, что и он не смог эту ласту натянуть обратно себе на ногу. До берега было недалеко наверное метров пятьдесят. И тогда он решил доплыть обратно с ластой в руке. Когда до цели оставалось буквально метров двадцать, он вдруг понял, что захлебывается и сейчас утонет, более того он уже стал тонуть. При этом почему-то мысли бросить эту самую проклятую ласту, которая топила его, и освободить руки, у него не возникло. Вот тут его посетило это ощущение — жажда жизни. Оно придало ему таких сил, что эти двадцать метров он преодолел буквально за пару секунд и буквально вылетел из воды. И сейчас эта самая жажда жизни пришла к нему снова.